Кай Умански - Ведьма Пачкуля и конкурс «Колдовидение»

— Что? — спросил бестелесный голос.

— Десять баллов, — устало принялся объяснять Али. — У каждого жюри всего десять баллов, да? Я уже миллион раз повторял. Я думал, все всё поняли.

Тут началось невидимое шушуканье, если можно так выразиться.

Потом голос сказал:

— Мы тролли. Как хотим, так и оцениваем. Нам понравилась песня ведьм. Она приставучая. Мы хотим оценить ее в восемьдесят пять баллов. И песня волшебников нам тоже понравилась, но чутка поменьше. Поэтому мы даем ей восемьдесят два с половиной балла.

В гримерке волшебников раздалось громкое «ура!».

— Так нельзя, — заспорил Али. — Есть же правила.

— Ну, значит, мы только что их поменяли, — сообщил бестелесный голос. — Нам не нравится прежняя система. Мы хотим, чтоб было больше баллов.

— Это слишком сложно, — раздраженно сказал Али.

— А вот и нет. Сто пятьдесят — хороший высший балл, не слишком высокий и не слишком маленький. Значит, теперь помощникам мы даем двадцать семь с половиной, потому что мы тролли и нам все можно. И наконец, талантливой тролличьей группе «Билли и картошка» мы присуждаем высший балл — сто пятьдесят. Вот и все оценки жюри троллей. Все ясно?

— Вот видишь, Пачкуля, — заворчала Чепухинда. — Цыплят по осени считают. У волшебников почти столько же баллов, как у нас.

— А много еще жюри осталось? — спросила Шельма. Она от напряжения вся вспотела. По ее раскрасневшимся щекам текли сиреневые струи косметики.

— Куча.

— Я больше не могу смотреть. Пойду прилягу. Скажите мне, когда результаты объявят.

Тем временем гоблины находились под массивным яйцеобстрелом. Снаряды со свистом летели по дуге через крышу машины и, взрываясь, растекались по лобовому стеклу желтыми кляксами. В отчаянной попытке включить дворники Красавчик наугад нажал какую-то кнопку на приборной доске. Заработала печка, и яйца начали превращаться в яичницу.

— Я ничего не вижу! — орал Красавчик, выворачивая руль. — Они близко? Ничего не вижу! Ничего — ай!

Все айкнули, подскочили и прикусили языки — лимузин наскочил на рытвину. Цуцику в ноздрю воткнулся леденец.

— Не знаю я, близко или нет, — заорал в ответ Косоглаз. — Я же говорю, ничего не видно!

— Так встань и выгляни в люк! Деджитесь, поводачиваем напдаво!

Шины завизжали, и лимузин резко ушел влево.

— Аааааааа! — хором завопили гоблины.

— Сбавь скорость, Кдасавчик! — взмолился Обормот. — Нам надо уйти с этой дороги, надо на боковую дорогу выехать, там мы сдюжим от них оторваться.

Для гоблина это было поразительно разумное предложение. Идея случайно пришла в голову Обормоту — возможно, потому, что от тряски у него мозги перемешались. Очень жаль, что никто его не послушал.

— Быстрее! — визжал Цуцик, выдергивая зубами набивку из соломенного ослика. — Быстреебыстреебыстрее! Йахуууу!

— Что мне делать? — кричал Красавчик. — Быстрее ехать или медленнее?

Никто его не услышал. Все слишком громко орали. Впереди показались знакомые очертания большого здания. До него было еще довольно далеко, но расстояние стремительно сокращалось.

— Ну ладно, — сказал Красавчик, пожав плечами. Поеду и так и так!

И он выжал обе педали сразу. Лимузин закрутило, как волчок.

Ситуация в банкетном зале достигла критической точки. Следом за жюри троллей все остальные жюри тоже решили наплевать на правила и, к смятению Али, присуждали произвольное количество баллов кому попало. Табло теперь выглядело до крайности странно. Вот так:

Представьте себе напряжение. Свои оценки назвали все жюри, кроме одного. Каждое присудило высшей балл своей же песне — кроме баньши, которые присудили себе ноль баллов, потому что им нравилось страдать.

Настала очередь жюри мумий. Из уважения к их преклонным летам и тому факту, что большинство из них были особами королевских кровей, им решили предоставить решающее слово.

Али Пали хоть и был раздражен тем, что утратил контроль над подсчетом баллов, все же намеревался довести дело до конца. Он вышел на середину сцены и обратился к залу.

— Сейчас, дамы и господа, уважаемые колдозрители, мы услышим оценки последнего жюри. Прямое включение из египетской пирамиды. — Али прервался, поправил наушники. — Итак, поприветствуем жюри мумий. Алло? Алло? Это мумии? Мумии, вы нас слышите?