Наталья Филимонова - Каникулы Теши Закроватного. Теша в поисках клада

А ещё Вика рассказывала, что отец Настасьи под старость будто бы сошёл с ума и все свои богатства закопал неподалёку от того места, где якобы утопилась дочь. Ни клада, ни озера с тех пор никто больше не видел. Историю про клад Семён не стал ни подтверждать, ни опровергать. Просто посоветовал ребятам держаться от леса подальше.

– Доброе утро! – Дверь открылась, и в комнату вошла Ксюша, явно отлично выспавшаяся и посвежевшая. На какое-то время все забыли про ужасы прошедшей ночи и сгрудились вокруг вожатой, расспрашивая, как она себя чувствует, и радуясь, что с ней всё в порядке.

– Всё хорошо, ребят, – улыбалась Ксюша. – Просто ногу судорогой свело, зацепилась за что-то… ерунда. Воды только наглоталась. Спасибо вам! Только у меня плохая новость – ну вы догадались уже, наверное. В поход, может быть, завтра пойдём, если распогодится. Сегодня точно не выйдет ничего. Будем в своём корпусе в игры играть. Пойдёмте в холл? Там ещё на территории у нас за ночь ветром пару лавочек снесло и кусок забора, представляете? Завхоз всё чинит сейчас. Кстати, – она строго посмотрела на Арама. – Ты выпустил наконец свою черепаху?

Черепаха Арама была Ксюшиной головной болью. Держать животных воспитанникам лагеря не разрешалось. Сам Арам уверял, что специально взял Че с собой в лагерь, чтобы выпустить его на волю. По информации юного биолога, климат здесь был самый что ни на есть подходящий для европейской болотной черепахи, а на местных озёрах должны обитать родственники Че. Однако каждый день мальчика что-нибудь останавливало. Так что вопрос о черепахе Ксюша повторяла ежедневно, это стало своеобразной традицией.

– Конечно! – с самым честным видом ответил Арам, и Ксюша вздохнула, понимая, что всё бесполезно.

В холле хмурый Константин Алексеевич извлекал с полок книжного шкафа какие-то настольные игры. Посередине комнаты он уже поставил низкий раскладной стол. Пару секунд поразмышляв, Константин Алексеевич развернул на столе игровое поле с надписью: «В поисках сокровищ» в центре.

Митя Гроссман, задумчиво глядя на поле, хмыкнул про себя, а затем обернулся к вожатой:

– Ксюша! А вы не слышали случайно каких-нибудь местных историй про клады?

– Кое-что слышала, – улыбнулась Ксюша. – Есть тут одна легенда. Но вообще-то это лучше меня, наверное, Эля Мухтиярова расскажет. Она же местная.

Все с недоумением обернулись к Эле.

Эля Мухтиярова и в самом деле жила в ближайшем к лагерю городке Солнцеморске и была дочерью тамошнего участкового. Её мама так часто бывала в командировках, что Эля привыкла отвечать не только за себя, но и во многом за своего отца, который был прекрасным полицейским и в то же время совершенно беспомощным человеком, когда дело касалось домашнего хозяйства. Именно поэтому высокая и нескладная Эля всегда считала себя ответственной за всё, что происходит вокруг, и старалась держаться «по-взрослому». Вдобавок, отправляя дочь в лагерь, участковый Алмаз Ибрагимович поручил ей присматривать за всем, что там творится. Так что теперь Эля чувствовала себя ответственной вдвойне и очень расстраивалась, когда что-то шло неправильно.

– Папа мне когда-то рассказывал, – неохотно подтвердила наконец она, пожав плечами. – Но это ерунда, конечно…

– Да рассказывай уже! – нетерпеливо вмешался Дима Доброхотов.

– Ну говорили, что есть клад в лесу, в гражданскую войну, что ли, кто-то зарыл, да я не помню толком! – Эля сердилась. Видно было, что пересказывать местные легенды ей совсем не хочется.

– Я слышала, – страшно смущаясь, сообщила вдруг Алёна Гасанова. Все обернулись к ней, ещё больше удивляясь. – У меня бабушка с дедушкой под Солнцеморском живут, в Богатырёво… бабушка рассказывала. Говорили, что после революции хозяин усадьбы – старый Белоцерковский, он тогда уже очень болел, а всё равно сбежал – собрал свои богатства и зарыл их вроде бы где-то в лесу у озера… ни карты не оставил, ничего. Его самого нашли потом, он в лихорадке всё повторял что-то про сокровище и про «Настино озеро». Потом то озеро искали, все пруды вокруг изрыли… ничего не нашли всё равно.

Дима и Митя Грохотовы многозначительно переглянулись.

«Не к добру это всё», – подумал Миша, но предпочёл промолчать. Пусть уж всё идёт как идёт.