Иван Ваненко - Тысяча и одна минута. Том 4

Стал царь Поликарп всех богатырей по обычаю приветствовать. Подъезжают все к нему и к росе царевне, кланяются; подъехал и дурачек Иванушка…

Как взглянул он на Розу царевну, на её личико беленькое, на её глазки голубенькие… ай, ай, ай!.. Вот тебе раз!.. что такая за притча?.. что делается с добрым молодцом?.. хлынула кровь к голове, что вода в котле закипела горячая, сердце забилось, завозилося, так и рвется и ворочается, просится из груди молодецкой на белый свет… и кажись, если бы его выпустить, так бы оно к росе царевне и кинулось, так бы к ней и прилипнуло… «Эка дрянь какая,» думает дурачек-Иванушка. «Видно меня обморочила энта давишняя растрепаная, провал бы ее взял!»

Все богатыри-воины от царских очей отъехали на приготовленное для них ровное место, а Иванушка-дурачек уставил свои глаза на Розу царевну и стоит как вкопанный… Да что-то, сдается, и Роза царевна глядит на него не как на других: не опустит глазок, не отворотится, а прямо смотрит в очи ясные.

Подошел боярин к дурачку Иванушке и говорит ему: – Богатырь честной, изволь посмотреть: все другие-прочие поехали на место приготовленное, почему также и тебя прошу туда отправиться по желанию царскому!»

расслышал ли, нет ли его дурачек Иванушка, а поворотил своего коня, поехал куда народ идет, а сам все назад озирается.

Приехал он, стал возле площади; На ней богатыри разъезжаются, между собою сражаются, и многие сильные перемогли друг друга; и дивится на них весь народ, на их силу, ловкость и сметливость. Иванушка дурачек сидит на своем коне не шелохнется, смотрит в оба глаза, а ничего не видит перед собою любопытного.

Вот уже и совсем почти покончились потехи богатырские и пересилил всех один богатырь, именем Буслай, родом Татарский князь; ездит он по площади, вызывает других с собою переведаться и похваляется своей силою.

Подошел один из царских бояр к дурачку-Иванушке и спрашивает:

– А разве ты, богатырь честной, не хочешь сражаться с богатырями нашими?

«А за что я буду сражаться?» отвечает дурачек-Иванушка; «я впервой их вижу и никогда с ними не ссорился.»

С виду парень красивый, а этакой трус! думает боярин, качая головой.

– Да как же не сражаться? – говорит он Иванушке, – ведь кто одолеет всех, тот возьмет себе в супруги государя царя Поликарпа дочь любезную Розу царевну!

Этими словами, что ножем, кольнул боярин Иванушку.

«Как возьмет?» закричал он, «кто возьмет?.. Ах, они разбойники!..» И не слушая больше боярина, взглянул он на площадь, увидал Буслая, который все ездил там, да хвастался, пустился на него, что сокол на ястреба… Увидал и его Буслай, приосанился, оправился и нажидает на себя, крича издали: «потише, потише! голову себе сломишь, добрый молодец!»

Подскакали друг к другу, ударился сивка-бурка головой своей об голову коня Буслаева, пал тот на колена, пошатнулся и сам Буслай, а Иванушка-дурачек схватил его в охапку, стащил с седла и помчался с ним на сивке-бурке ко крыльцу царскому… Прискакал, рухнул Буслая о землю и отдал поклон Поликарпу царю и прекрасной росе царевне его дочери.

«Зять мой любезный!» вскричал царь Поликарп. Роза царевна протянула свои ручки белые, а народ весь завопил на разные голоса: «исполать тебе, доброму молодцу!»

Как завидел Иванушка, что Роза царевна протянула к нему ручки свои и глядит на него своими очами ясными и шепчет что-то своими губками малиновыми, закипела, забила в нем кровь горячая, стало ему и жутко, и страшно, и совестно; пробежала по телу дрожь, как от лихорадки злой!.. Пустился он на сивке-бурке прочь от царских палат.

«Постой! погоди!.. Держите его!..» закричал царь Поликарп и все его подданные, куда тебе: Иванушка-дурачек с перепугу так скакал, что в пять минут был там, откуда поехал.

Слезает он со своего коня доброго; снял с себя одежду богатырскую, привязал к седлу, как прежде было, и пустил на волю своего сивку-бурку; сам отыскал у реки свой кафтанишко, вздел его и пошел-себе домой, залег там на печь и дожидается братьев с города.

Приходят они, рассказывают, дивуются, что там видели. Приехал, говорят, богатырь какой-то, удивил всех своею силою могучею: так перевернул Буслая, князя Татарского, что он, глядишь, и теперь не опомнится.

«Да уж не я ли это был?» молвил дурачек-Иванушка.

– Не мудрено тебе дураку, на печи лежучи; давай-ко грибы, которые набрал, чай обедать пора.

«Да, как не набрал! съел я гриб: я было в лес с кузовом, ан и вижу у речки семь волков, оба серые!.. пили, пили, да и пошли прочь; я, что бы не встретиться с такой бедой, ну-ко поскорей назад домой; насилу на печи отдохнул сострастей.»