Оксана Гребенюк - Жил-был лес

– Мам, я больше не буду.

– Шесть раз, – сказала мама.

– Что шесть раз? – удивился Шуша.

– Шесть раз за последнюю неделю я это слышала.

– Не, правда. Сегодня же воскресенье. Так что на этой неделе точно больше не буду.

– Уже хорошо, – вздохнула мама. А ты зачем это затеял-то? Тебе конфет не хватает?

– Поваром хочу быть. Когда вырасту.

– О как! Поваром, значит! Да ты же обычную яичницу пожарить не можешь.

– Так мне и не нужна яичница. Я буду конфетно-тортовым поваром.

– Это называется кондитер. И чтоб им стать, тоже надо учиться.

Мишка призадумался.

– Да что ж это делается? Везде учиться, – возмутился он. – Кем можно стать, чтоб не учиться?

– Ленивцем, – ответила мама.

– А что нужно делать?

– Да ничего не нужно. Лежи себе и ничего не делай.

– О, это по мне! Пойду становиться ленивцем, – обрадовался малыш и убежал в свою комнату.

Он плюхнулся на свой маленький уютный диванчик, уставился в потолок и начал мечтать: «Вот вырасту, стану взрослым. И все будут говорить – смотрите, какой ленивец вырос замечательный! Прям ЛЕНИВИЩЕ! Потом в мою честь назовут улицу. А потом про меня будут даже детям в школе рассказывать. И портрет в классе повесят. В рамочке». В мечтах все выходило очень гладко и красиво. Лежать, не двигаясь, становилось неудобно.

– Мам, принеси еще одну подушечку, – крикнул мишка.

– Я занята, пельмени варю, – ответила мама.

– Ладно, сам возьму, – пробурчал лежебока.

– Ни в коем случае! Решил стать ленивцем – доводи дело до конца. Лежи себе, ленись.

Голове стало еще неудобней, спина начала затекать от неподвижности.

Из кухни послышался мамин крик.

– Обед!

– Бегу, – живо встрепенулся мишка.

– Куда там, бежит он. Ленивцы не бегают.

– Как же так? – чуть не заплакал экспериментатор. – А как я есть буду, если ходить нельзя?

– Жди, пока тебе кто-нибудь принесет.

– Вот ты и принеси.

– Во-первых, когда просят, нужно добавить «пожалуйста».

– Мам, пожалуйста, принеси.

– Ты не дослушал. Во-вторых, мне тоже лень, – сказала мама и принялась раскладывать по тарелкам обед.

Вкусный запах проник в комнату, щекотал ноздри. У мишки потекли слюнки от разыгравшегося аппетита. Но он продолжал выдерживать характер: «Ладно, подожду еще немного, а потом что-нибудь придумаю. Вечером все уйдут спать, проберусь на кухню, хоть сухарик найду». Он представил мамины сухарики, запеченные из вкуснейших булочек с изюмом и корицей. Мама резала булки тонкими ломтиками и отправляла в духовку до появления золотистого цвета. Они на весь дом благоухали ароматом выпечки. Мишка так ясно представил эти сухарики, что слюнки во рту уже не помещались, а живот заурчал от голода с удвоенной силой. «Надо поспать, – решил медвежонок, – когда спишь, есть не хочется». Так он думал в первые пятнадцать минут, пока крутился, вертелся и умащивался поудобней. От перемены положения тела мысли не менялись. Живот уже не урчал, а подвывал от голода. Тогда мишка решил полакомиться ароматной черешней. Он как раз вспомнил, что под его окном росла черешня. Дерево было старым, высоким, с огромным стволом. Пышные ветви его раскинулись чуть ли не на полдвора, а одна из них все пыталась проникнуть в окошко комнаты. Мишутка одним прыжком оказался возле окна. Он раздвинул лапками пышную зеленую листву и тут же расстроился: ягодки были еще крошечными, размером с мелкую горошинку. Есть их было совершенно невозможно. Твердые и ужасно невкусные, они не только не утоляли голод, но и не доставляли удовольствия.

Совсем приуныл Шуша. Он понуро опустил голову и опять прилег. Ему стало так жалко себя. Так обидно, что откуда ни возьмись, в голове стали появляться сначала просто образы различных блюд, потом кто-то будто стал подписывать невидимой рукой их названия. А потом и вовсе слова стали складываться в стихи. Сами собой. Правда-правда.

«Мишкаааааа!» – послышался крик с улицы. Это мишуткин друг Лелик звал гулять. Только мишутка собрался ответить, как с кухни мама ответила.

– Он не выйдет. Он очень занят.

– Так я помогу! Дело быстрей пойдет.

– Ооо, нет. Тут он сам должен справиться. Дело-то серьезное.

– А что за дело?

– Он решил ленивцем стать. Лежит вон, привыкает.