Корнелия Функе: Повелитель драконов

— Сколоть? — Бен изумленно посмотрел на гнома.

— Запросто! — гном надвинул шляпу обратно. — Но какого черта я стану это делать? Мне они куда больше нравятся каменными.

— Лунг! — Бен так резко вскочил, что Мухоножка свалился с его колена. — Лунг, ты только послушай!

Дракон поднял заспанную голову. Майя тоже встрепенулась. Галькобород испуганно потянул Мухоножку за рукав.

— Чего ему надо? — прошептал он. — Я же ничего не сделал. Я даже молоток свой не доставал. Ты свидетель.

— Гном говорит, что может их разбудить! — взволнованно выкрикнул Бен.

— Кого разбудить? — пробормотал Лунг, зевая.

— Драконов! — воскликнул Бен. — Окаменевших драконов! Он говорит, что камень лежит на них тонким слоем. Как скорлупа, понимаешь?

Серношерстка и Бурр-бурр-чан недоверчиво подняли глаза от своего перекуса.

— Мне кажется, гном просто хочет, чтобы ему разрешили тут стучать, — сказала Серношерстка, откусывая ножку гриба. — Сколоть скорлупу! Чушь какая!

— Вовсе не чушь! — Галькобород обиженно поднялся с лапы окаменелого дракона. — Я вам докажу, — гном достал из рюкзака молоток и вскарабкался вверх по зубчатому хвосту на каменную спину. — Это займет некоторое время, — крикнул он вниз. — Но вы увидите!

Драконы с сомнением глядели на него.

— Мы можем тебе чем-нибудь помочь? — спросила Майя. Горный гном пренебрежительно покачал головой:

— Вы? С вашими огромными лапами? Нет уж! Даже у человечка для этого недостаточно чувствительные пальцы, — он с важным видом поправил шляпу. — Это умеют только горные гномы, а больше никто.

— Тушите свет! — буркнула Серношерстка, возвращаясь к прерванному завтраку. — В таком случае первый дракон вылупится из скорлупы, когда у меня уже все зубы выпадут!

— Один день! — Галькобород сердито потряс молотком в ее сторону. — Один день, может быть, даже меньше! И ты увидишь!

Мухоножка вздохнул и устроился поудобнее на коленях у Бена.

— Эти горные гномы такие задаваки, — шепнул он мальчику. — Они всегда все лучше знают! Но с этим он, возможно, и вправду справится. В камнях они действительно понимают.

— Один день? — Лунг зевнул и снова с сомнением посмотрел на крошечного гнома. — Ты, однако, очень много обещаешь! Разбуди нас, если и вправду встретишь что-то живое. Обещаешь?

— Конечно, конечно, — ответил Галькобород. Он опустился на колени, ощупал рукой окаменелую чешую и начал обстукивать ее молотком так осторожно, что звук получался не громче тиканья часов.

Бен наблюдал некоторое время, как работает гном. Но глаза у него слипались. И когда драконы и кобольды давно уже спали и даже из самолетика Лолы доносилось легкое похрапывание, уснул наконец и он, а за ним и Мухоножка.

В большой пещере стало совсем тихо. Только Галькобород продолжал неутомимо работать молотком. Время от времени он поглядывал на остатки панциря, лежавшие в медленно застывавшем золоте. Гном злорадно усмехался и продолжал работать.

Первый дракон проснулся, когда все еще спали.

Галькобород проделал в каменной оболочке длинную, тонкую, как ниточка, трещину. Когда он снова поднял молоток, чтобы немного расширить ее, камень у него под ногами еле ощутимо дрогнул. Галькобород приложил ухо к трещине и прислушался. Оттуда доносился скрежет — скорлупа скребла по грубому камню. Под ногами гнома с треском разбегались тонкие, словно паутинка, трещины. Гном поскорее спрыгнул — и приземлился прямо на мягкий живот спящего мальчика.

— Ой! — Бен подскочил от испуга. — Что случилось?

Мухоножка ошалело протирал глаза.

— Готово! — крикнул Галькобород, танцуя в своих грубых сапогах на животе Бена. Мухоножка повернулся к окаменелым драконам.

— Прислушайтесь, юный господин! — прошептал он. Но Бен и сам уже слышал. Из камня доносилось кряхтенье и оханье.

— Лунг! — Бен схватил Мухоножку и Галькоборода и отпрыгнул на несколько шагов. — Лунг, просыпайся! Он шевелится!

Все встрепенулись.

— Что такое? — спросила Лола, выскакивая из самолета.

— Он вылупляется! — крикнул Бен. Крыса в три прыжка оказалась у него на плече.

Серый камень, в котором Галькобород проделал трещину, шуршал, трещал, крошился — и вдруг распался на тысячу кусков. Все испуганно отпрянули.

Из осколков вылез дракон — кряхтя, с трудом двигая пыльными затекшими лапами. Глаза у него были еще полузакрыты. Покачиваясь, он сделал несколько шагов, стряхнул с чешуи оставшиеся камни и открыл глаза. Он глядел вокруг непонимающими глазами, словно очнувшись от сна. Майя подошла к нему.