Холли Вебб - Три цвета волшебства

Лотти сама удивилась тому, что она извиняется перед собакой:

– Извини, Софи, я не взяла кошелек. В следующий раз обязательно купим тебе что-то вкусное. Мне сладости тоже нравятся. – Она заметила, что две девчонки, примерно ее ровесницы, сидевшие за столиком на открытой веранде кафе, как-то странно поглядывают на нее. Сердито зыркнув в их сторону, она прошептала: – Пойдем, Софи.

Они пошли в сторону дома по главной улице. Лотти разглядывала товары, выставленные в витринах многочисленных магазинчиков, и мысленно тратила деньги, которые мама дала ей с собой на карманные расходы («виноватые» деньги, как называла их Лотти). Где-то пробили часы. Четыре удара. Лотти удивленно взглянула на часики у себя на руке. Они с Софи гуляют почти два часа! Время прошло незаметно.

– Пора домой, Софи. Спасибо тебе за чудесную прогулку. – Лотти быстро огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что поблизости нет никого, кто мог бы услышать, как она разговаривает с собакой, словно та все понимает. – Ты подняла мне настроение. – Она подхватила Софи на руки и чмокнула ее в черное атласное ушко. Потом вдруг смутилась и поставила таксу на землю. Софи такая гордая. Может, она не любит, когда ее тискают и целуют? Вид у Софи был слегка потрясенный, и Лотти встревожилась по-настоящему. Она очень надеялась, что Софи на нее не обиделась. Но такса легонько оскалилась, приподняв верхнюю губу – это было похоже на странную, застенчивую улыбку, – затем тряхнула ушами и побежала вперед, не дожидаясь, когда Лотти ее догонит.

Дядя Джек совершенно не беспокоился, что они так долго гуляли. Кажется, он вообще не заметил, что их не было два часа. Когда Лотти вошла в магазин, дядя сидел за прилавком в компании Горация, старого попугая жако, который целыми днями, нахохлившись, восседал на насесте в витрине и наблюдал за прохожими. Больше всего Горацию нравилось, когда его принимали за чучело. Тогда он расправлял крылья, вытягивал шею и выкрикивал через стекло замысловатые оскорбления. Но ближе к вечеру он слезал со своего насеста, важно расхаживал по магазину, забирался на самые верхние полки, цепляясь когтями и мощным изогнутым клювом за прутья клеток, и заглядывал в каждую клетку и каждый аквариум. Он забавлялся, пугая мышей, которые чуть ли не падали замертво, когда он неожиданно возникал рядом с их клеткой и выкрикивал всякие обидные слова или громко рычал, подражая диким хищным зверям. Это было его любимое развлечение.

Но сейчас он сидел рядом с дядей Джеком и задумчиво похрустывал ручкой, которую держал в клюве. Дядя Джек тоже грыз кончик ручки, сосредоточенно глядя в газету, разложенную перед ним на прилавке.

– Но если четыре по вертикали «Парацельс», тогда «волшебство» не подходит, – раздраженно проговорил он.

– Учи орфографию, – отозвался чей-то сварливый голос. – «ВолшЕбство», а не «волшИбство», идиота кусок.

Лотти огляделась в поисках Дэнни, но его нигде не было. В магазине не было никого, кроме дяди Джека и… попугая Горация, который так на нее посмотрел, словно считал куском идиота и ее тоже.

– Дядя Джек…

– Да? – Дядя Джек быстро сложил газету, пряча кроссворд, и притворился, что с интересом читает раздел деловых новостей. Он взглянул на Лотти поверх газетной страницы и заморгал с нарочито невинным видом.

– А что, Гораций… Гораций тебе помогает с кроссвордом?

Дядины брови поползли вверх. Он с изумлением взглянул на Горация:

– Гораций? Нет! Нет-нет-нет. – Дядя Джек улыбнулся Горацию, который уже перебрался обратно на свой насест и теперь угрюмо смотрел на них. – Я бы в жизни не обратился к Горацию за помощью с кроссвордом, – произнес дядя Джек очень серьезно и заговорщицки наклонился вперед. – И знаешь почему? – прошептал он.

Лотти покачала головой. У нее появилось предчувствие, что сейчас ей откроют какую-то страшную тайну.

– Потому что у него куриные мозги, хоть он и попугай! – Дядя Джек рассмеялся над собственной шуткой, и Лотти уныло вздохнула. Она уже поняла, что не получит прямого ответа на свой вопрос.

– Слушай, Лотти! – окликнул ее дядя Джек, когда она сердито направилась к лестнице. – Я чуть не забыл. Звонила твоя мама. Сказала, что у нее важные новости. Можешь ей перезвонить? Если хочешь, возьми мой мобильный. На столе в кабинете.

Лотти не на шутку встревожилась. Почему-то у нее было предчувствие, что мамины новости ее не обрадуют.

Набрав мамин парижский номер, она долго слушала длинные гудки, но в конце концов мама взяла трубку. Голос у мамы был бодрым и радостным – преувеличенно бодрым и радостным, как это бывает, когда человеку не так уж и весело, но он твердо решил, что ничто не испортит ему настроения.