Крис Ридделл - Юная леди Гот и грозовые псы

– Пальц Християн Андерсен, – произнес господин с изрядным носом, поднимая руки к лицу и шевеля необыкновенно длинными пальцами. – Оленьи пальцы! – продолжил он со смехом. – Это мой фирменный знак, правда, Йорик? Ой правда!

И он потрепал за ухо свою крохотную собачку.

– А какой он породы? – спросила Ада, усаживаясь о́бок Пальца Християна Андерсена.

Маленькая собачка тем временем приподнялась и улеглась у нее на коленях.

– Малой датской! – с гордостью сказал Пальц Християн. – Признавался самым густопсовым во всем эльсинорском собачьем конкурсе «Эрудит» три года подряд, правда, малыш? Ой правда!

Он снова потрепал собаку за маленькое ухо и вздохнул.

– Увы, бедный Йорик… В этом году его дисквалифицировали за то, что он зарыл косточку посреди дворцовой лужайки. От столь безобразного вида принц сделался безумным, так что мы сочли за лучшее перейти в судьи. Правда, малыш? Ой правда…

Он взял поводья, встряхнул их, и снежно-белые кони потянули сани, набирая ход. Пальц Християн Андерсен запел: «Дили-дон, тили-дон, скоро Новый год! По долинам и по взгорьям «Вольво» нас везет!»

Аде очень хотелось объяснить отцу, как на самом деле все вышло, но он учтиво слушал графиню Куцци-Чуллок, которая пустилась в рассказ о ее загородном доме в Лапландии.

– Каждый год мы устраиваем фестиваль летающих снеговиков, при помощи огромных катапульт. А потом мы идем к Эльзе и берем замороженный йогурт… – объясняла она. – Вы непременно должны навестить нас. И берите с собой вашу очаровательную дочь. Ах, Шмыг, оставь в покое галстух лорда Гота!

Сани быстро неслись, и когда они заворачивали за угол, Пальцу Християну Андерсену пришлось сманеврировать, чтобы не врезаться в еле ползущую Брюквиджову «Машину различий». Ада помахала рукой Эмили и сестрам Вотте, быстро обходя их на повороте. В мановение ока сани достигли ворот поместья Грянул-Гром, проскочили под них и начали плавно тормозить.

– Ах ты!.. – закричал вдруг Пальц Християн, резко натягивая поводья. Прямо перед ними лежали две опрокинувшиеся коляски. Лошадиные упряжи перепутались, а колеса сцепились.

Пока сани объезжали место дорожного происшествия, из одной коляски выбрались два паренька школьного возраста в высоких цилиндрах и длинных вязаных шарфах. Из другой вышел молодой человек в хорошем костюме. Он был облачен в такой же вязаный шарф, только шире и длиннее, чем шарфы обоих ребят.

– Уильям! – воскликнула Ада, выпрыгивая из саней и направляясь к меньшему из школьников. Это был не кто иной, как Уильям Брюквидж, брат Эмили, который приехал из закрытой частной школы в городке Рэгби.

– Привет, Ада! – ответил Уильям, становясь голубым и желтым, под цвета своего вязаного шарфа.

Уильям обладал синдромом хамелеона. Это означало, что он быстро подстраивался под окружение.

– Улетная авария!

Прикинь, Брюквидж? – раздался голос молодого человека в дорогом костюме. Он перепрыгнул через колесо, сбив при этом Уильяма, но, похоже, не обратил на это никакого внимания.

– Ты, должно быть, Брюквиджова сестренка, – продолжил он, хватая Адину руку и с жаром тряся ее. – Уверен – он много тебе про меня рассказывал. Я Сливси – школьный дружбан. Все вокруг мои кореша́. Или вроде того.

Он откинул голову и загоготал.

– Улетный прикол, прикинь? Я решил вписаться к Брюквиджам на все каникулы – а они вздумали скипнуть без меня. Но от меня не скипнешь! Так, кореша?

– Так, – вяло сказал Уильям.

Ему уже помог подняться на ноги другой мальчик, довольно неряшливый и застенчивый с виду. Он украдкой глядел на Аду из-под частокола нечесаных волос. Сливси отошел, чтобы попытаться распутать лошадей, продолжая громко ржать.

– Вообще-то он хороший, – сказал Уильям со вздохом, – просто он порой слишком увлекается.