Братья Бондаренко: Сказки Гореловской рощи

— Не с лысинкой ли случайно?

— Так точно — плешивым зовем.

— С бельмом на правом глазу?

— И это верно — одноглазый. Истый зверь. Тигр прямо.

Поднялся медведь Михайло во весь рост — гора перед Зайцем. Рявкнул, ногой топнул:

— Как ты смеешь о медведе Потапе говорить так? Как ты смеешь говорить так о моем дяде?

И шагнул к Зайцу, но того уже у порога не было. Юркнул за дверь и припустился по просеке, только пятки мелькают. Удирает, думает: «Наскочил на племянничка. Ну да ладно, на Гореловской роще свет клином не сошелся. И в Осинниках поживу».

Прибежал Заяц в Осинники. В Осинниках медведь Онуфрий за старшего был. Заяц к нему.

— Разреши, дядя Онуфрий, в твоей роще поселиться.

— А всвоем лесу не живешь что? — спросил медведь, облизывая ложку медовую, мед ел.

Вытянулся Заяц перед ним в струнку, доложил:

— Сил больше нет жить с медведем нашим. Ты-то вот, говорят, хороший медведь, а наш Потап лютее зверя лютого. Где ни встретит, там и обрявкает или по шее даст.

Постой, не части языком. За тобой не угнаться. Это какой Потап-то? Толстый такой, что ли.

— Так точно, — еще больше вытянулся Заяц. — Разжирел на наших харчах, чуть в берлогу лезет.

— С сутулинкой?

— И это верно: горбатым зовем.

— Это сына-то моего — горбатым звать! — громыхнул медведь голосищем медвежьим.

И — к Зайцу.

И если бы не привык Заяц всегда начеку быть, не бегать бы ему по земле больше. Но юркнул Заяц за дверь и припустился по Осинникам, только ветер по листьям пошел.

Улепетывал Заяц из Осинников, думал: «Вот и с папашей познакомился. Ну да ладно, на Осинниках ведь тоже не сошелся свет клином. Поживу и в Ясеневом лесу».

Прибежал Заяц в Ясеневый лес и первым делом к хозяину его — медведю Ивану. Старенький он уже был, чуть сидел на завалинке у берлоги. Ему бы давно уж в земле лежать, а он все ходит по ней, все топчет ее.

Встал перед ним Заяц, вытянулся в струнку, как положено вытягиваться зайцу перед медведем, доложил:

— Пришел к тебе, дедушка Иван, на постоянное жительство. Не могу больше в своем лесу жить.

— Что так? — проскрипел медведь, подставляя к уху ладонь, чтобы слышать лучше.

— Лютый больно хозяин у нас в лесу. Ты-то вот говорят, больно хороший, с тобой жить — плясать да радоваться, а с нашим Потапом наплачешься досыта: где ни встретит, там и обрявкает или по шее даст.

— С кем ты сказал? — наклонился медведь к Зайцу поближе.

С Потапом, говорю, — прокричал в его ухо Заяц. — Чтобы ему, когда умрет он, места в земле не было. Притесняет, поколачивает. Впору хоть на

глаза не показывайся.

И протянул тут медведь Иван лапу и сгреб Зайца за ухо.

— Как же это ты, косой, посмел так о Потапе говорить передо мной, его дедом?

И понял тут Заяц, что плохо ему сейчас может быть, если не схитрит он. Схитрил Заяц:

— Погоди, дедушка Иван, гневаться. Я это испытываю тебя. Послал меня Потап привет тебе отнести, а как узнать тебя, не разъяснил, а я спросить не догадался. Пришел к вам сюда, что, думаю, делать? Вот и придумал: наговорю тебе о Потапе чепухи какой ни будь и, если ты в самом деле дед его, то схватишь меня за ухо. Вот ты и схватил. Значит, точно — ты дед Потапа. Прими, дедушка, привет от внука.

И подобрел сразу медведь Иван.

Смягчился.

Отпустил Зайца. Стоит, поясницу почесывает.

— Вспомнил, значит, Потап деда своего, привет прислал. Это хорошо. Когда стариков, говорю, не забывают, это хорошо. Только что же он сам-то никогда не наведается ко мне?

— Да ему, дедушка, некогда, — врал Заяц, распрямляя смятое ухо. — Дела все у него. Сам знаешь — лес, за ним ох какой глаз нужен.

Медведь согласился:

— Это верно, наше медвежье дело такое: гляди да гляди. Ну что ж, увидишь Потапа, ему привет сказывай. Спасибо скажи, что не забыл деда. И пусть наведает меня как-нибудь, старика Обязательно скажу, — пообещал Заяц и пошел поскорее из Ясеневого леса.

Шел он и думал: «Расхватали косолапые рощи...»Больше он никуда не пошел: еще встретишься с каким-нибудь родственничком Потапа. Свернул к Лысой Горе и поселился в одном из ее оврагов. И все зовут его теперь не просто Заяц, а заяц с Лысой Горы».

Закончил заяц с Рыжими Усами рассказывать сказку и повернулся к медведю:

— Вот, Михайло Иваныч, о чем в современных-то сказках говорится.

А медведь Михайло отозвался со своего ряда:

— Ну, говорил я вам, что и эта сказка у зайца будет с подвохом, не послушались, дали ему слово. Ну и моргайте теперь, косолапые да большеголовые. Про вас ведь про всех говорил заяц, а вы разинули рты и слушаете.