Сергей Ташевский - История капли живой воды

Она упала в чей-то след на снегу и потеряла сознание.

Все знают, что в северных странах вода зимою спит. Спят сугробы, спит лёд на реке. Даже в городе, на дорогах и площадях, где воду стараются разбудить, посыпая лёд крупной серой солью, чтобы он растаял, вода почти не просыпается. Она как будто не в себе, она становится грязной и мутной, и весной ей нужно много времени, чтобы привести себя в порядок.

Наша капля очнулась от долгого зимнего обморока среди других грязных и пыльных капель, которые молча и неохотно соединялись на льду в маленькие лужицы. Лужиц становилось все больше, и вот уже они собрались вместе, чтобы куда-то потечь под лучами весеннего солнца.

По дороге капли прихватывали с собой на память о долгой зиме все что могли: горелые спички, бумажки, прошлогодние ёлочные иглы (наша капля сразу вспомнила о зимних приключениях и оглянулась, но ёлки на площади не было – наверное, её давно куда-то увезли и распилили на дрова). Наконец, медленные потоки слились в быстрый ручеёк, который стремительно поволок капли и весь собранный ими мусор куда-то вдаль, через площадь.

– Куда мы бежим? – спросила капля.

– Куда-куда… – прожурчал-проворчал ручей. – Как обычно, в канализацию.

– А что такое…

– Ух! – крякнул ручей, и, добежав до железной решётки, обрушился вместе с каплей вниз. Несколько кувырков через голову в темноте, и капля упала в подземный поток, который тащил вместе с мусором и обрывками бумаги миллионы таких же как она, одуревших от скорости течения капель. Среди них попадались совсем грязные, бурого или жёлтого цвета.

– Ты откуда, подруга? – спросила одна из них.

– Ну, я была на новогодней ёлке снежинкой, а потом упала на ладонь, а потом с ручейком попала сюда…

– Фу-ты, ну-ты, какая романтичная! – зафыркала коричневая капля.

– А ты откуда?

– Ой, лучше не спрашивай. Ну ничего, скоро пройдём сквозь землю, почистимся!

– Как это, почиститься об землю? Земля же грязная!

– Вовсе нет. Скоро сама поймёшь.

Между тем течение потихоньку слабело, и скоро поток превратился в медленную подземную реку, которая никуда не спешила. Капли, одна за одной, прижимались к её берегам, и куда-то исчезали, будто их втягивало в невидимые пещеры. Это были поры земляных берегов, сквозь которые просачивается вода. Капля вдруг вспомнила, с какой жадностью смотрели в небо распаханные поля, когда она летела над ними в облаке. А теперь земля была совсем близко, и она все так же хотела пить, она втягивала в себя воду миллиардами невидимых ртов!

Но капля даже не успела толком испугаться, как одна из земляных пещерок всосала её в себя. Она была такая узкая, что капля с трудом протискивалась сквозь неё, обтирая боками шершавые стенки. Потом вдруг пещера кончилась, и за ней открылось бесконечное пространство с маленькими и большими неровными камнями, между которыми капле предстояло просочиться.

– Что это?! – ошеломлённо спросила она.

– Это песок! Песчинки! Давай, не бойся, сквозь него приятно течь! – воскликнула другая капля, скрываясь из виду в лабиринте между камнями.

Камушки сверху и снизу, слева и справа! И под ногами, и над головой! Ничего себе приключение.

Но, протискиваясь между песчинками, капля вдруг поняла, что значит почиститься об землю. Едва попав в песчаный лабиринт, она ощущала, как неровные пористые камни будто щётки счищают с неё всю грязь, вбирают в себя неприятные запахи. Не прошло и нескольких часов, и она стала абсолютно чистой, такой же как в первый день, когда попала в облако.

Однако песчаный лабиринт все не кончался. Капля текла через него день за днём, ночь за ночью (хотя под землёй, конечно, совсем не важно, день или ночь), и уже почти забыла, как выглядит солнце и свет. Её небом теперь был толстый слой глины, нависавший над песчаным лабиринтом. И такой же непроходимый слой глины был внизу. Только между ними можно было двигаться, и, огибая песчинки, течь куда-то вдаль.

– Это водоносный слой! – объяснила однажды капле её попутчица. – Мы можем течь по нему тысячи километров, как по подземной реке. Но потом мы куда-нибудь доберёмся, может в обычную реку, а может и в море…

Капля уже не верила, что когда-нибудь выберется из темноты, но все-таки послушно текла вместе со всеми, не теряя надежды. И вот в один прекрасный день (и это определённо был день, а не ночь!) она заметила, что грани мелких камушков начали почти незаметно светиться. Свет становился все ярче, и вдруг песчинки будто подхватило вихрем, они разбежались во все стороны, и капля выплыла в роскошный круглый зал, освещённый слабыми лучами дневного света.