Народное творчество (Фольклор) - Приключения Синдбада-морехода

Султану, конечно же, захотелось узнать, что было дальше, и он отложил казнь ещё на сутки.

День прошёл, и его молодая жена смогла продолжить свой рассказ.

– Прежде всего скажу, что рождён я был в семье с большим достатком, – сообщил гостю Синдбад-мореход. – Мой отец, богатый купец, оставил мне немалое наследство. Увы, я попал в дурную компанию и вскоре едва почти всё не промотал, но вовремя опомнился и решил своё вернуть. На те деньги, что остались, я купил кое-какие товары и место на корабле, отправлявшемся в заморские страны.

Многие месяцы мы плыли, не видя земли, покуда нашим взорам не предстал необыкновенный остров, залитый солнцем и утопавший в пышной растительности, – поистине райский уголок. Матросы и пассажиры с радостью ступили на твёрдую землю и разбрелись по острову нарвать плодов, помыться и приготовить пищу. Я тоже успел собрать немного хвороста, чтобы вскипятить воды, но тут земля внезапно ушла из-под ног, потом нас подбросило кверху и мы покатились в море вместе со всем скарбом. Вынырнув на поверхность и отыскав взглядом корабль, я оглянулся посмотреть на райский остров и увидел, что вовсе это не остров, а гигантская рыбина. Видимо, она так долго спала, что на спине у неё выросли деревья. Мы со своими кострами потревожили её, вот она и сбросила нас, а потом ударила хвостом по воде, так что огромные волны побежали в разные стороны. Капитан подумал, что его кораблю угрожает опасность, что попал в катастрофу и единственный уцелел, и немедленно поднял все паруса. Я тоже мог бы погибнуть, как остальные, но выжил – по милости Аллаха и благодаря деревянному корыту, за которое сумел ухватиться. Видимо, его прихватил с корабля на остров один из тех несчастных, что сгинули в морской пучине. Я крепко вцепился в него, а когда волны улеглись, видно, рыба успокоилась и уснула ещё лет на сто, осторожно работая ногами, поплыл в сторону от неё, стараясь оказаться как можно дальше. Спасибо ветру и течению, через полтора дня я доплыл до другого острова, больше похожего на высокий утёс, весь оплетённый лианами. Цепляясь за них, собрав всю свою волю, несмотря на усталость и слабость, кое-как вскарабкался я на вершину, где и рухнул без чувств.

Не знаю, сколько времени я так пролежал, но очнулся от немилосердного палящего зноя. С трудом поднявшись на ноги, покрытые ранами и ссадинами от острых камней, я побрёл по горячему песку в глубь острова. Там, в небольшой рощице, журчал прозрачный ручей, а на ветвях деревьев висели спелые плоды. Утолив жажду и голод, омыв раны, я лёг в тени и провалился в сон. Спал я долго: весь остаток дня и всю ночь, а наутро, выйдя из рощи, заметил на берегу какое-то движение. Загородив ладонью глаза от солнца, я увидел…

И опять рассказчица умолкла: наступило утро, и близился час казни, но султан настолько увлёкся её рассказом, что повелел отложить её ещё на день, поэтому следующим вечером уже слушал продолжение:

– Я увидел, – сказал Синдбад слушателям, – прекрасного серебристого коня, который гулял по песчаному берегу, и грива его сверкала на солнце. Подойдя поближе, чтобы полюбоваться этим чудесным животным, я неожиданно наткнулся на возникшего словно из-под земли человека. Он удивился ещё больше меня и явно не обрадовался, потому что грозно спросил:

– Как ты попал сюда и что тут делаешь?

– Я хотел спросить о том же самом и тебя, – не растерялся я, и незнакомец, увидев, что перед ним человек не робкого десятка, ответил более сдержанно:

– Знай же, что я слуга султана Михрджана, да будет долгим его правление. Кроме меня тут, на острове, ещё семь человек: мы присматриваем за этими бесценными созданиями, конями нашего повелителя, которыми он очень дорожит, потому что их родило само море, а их тела покрыты серебряной рыбьей чешуёй.

Конечно, я ему поверил и попросил: