Ирина Родыгина - Марципановые сны

Я обернулась.

– Прости. Я не в настроении беседовать.

– Понимаю, – сказала я и снова направилась от него.

– Ну, подожди же. Прости. Давай знакомиться.

– Давай, – сказала я сквозь зубы.

– Бронч, – представился незнакомец, подал руку.

– Кира.

Я подошла ближе. Свет моего фонаря осветил мальчика. Что-то в нем было не так. Я присмотрелась. На щеках длинные щели, похожие на жабры. Они двигались в такт с дыханием. Я пожала руку, почувствовав на его ладони нечто, похожее на слизь. Посмотрела на свою ладонь, потом на ладонь Бронча. Снова на свою. Его ладонь блестела, как рыбья чешуя.

– Что у тебя с руками?

– Противно?

– Не в этом дело. Просто я никогда такого не видела.

– Я знаю, противно. Я приундер.

– Кто?

– Человек-рыба. Могу жить и в воде, и на суше.

– А на твоем лице – это…

– Жабры. Обычно людям противно.

– Да какая разница, есть у тебя жабры или нет. Ты же не перестал быть человеком.

– Перестал.

– Как? Ты когда-то был другим?

– Да. Я родился обычным ребенком. Таким же, как ты. И жил не здесь в Стролфосе, а в маленьком городке на другой стороне Крафского озера. Мой городок назывался Суфос. Я родился в семье кузнецов. Когда мне было шесть лет, я оправился с родителями на пляж. Помню как сейчас. Удивительный солнечный день. Полный пляж людей. Шумные компании, детский смех слышался повсюду. Я был счастлив. Рядом со мной были самые близкие люди – мама и папа. Мы играли, купались и веселились. Во время плавания в море меня укусила рыба-крэп. Местные люди называют ее рыба-смерть. Обычно люди умирают от ее яда. Но, видимо, я оказался исключением. Ее яд не стал для меня смертельным. Но тут же со мной стали происходить невероятные вещи. В одно мгновение на моем лице появились жабры, а руки стали похожи на два карася, скользкие и в чешуе. Родители были в ужасе. Они возили меня по различным врачам. Но доктора разводили руками, потому что у них не было противоядия. Как они не старались помочь, мне становилось все хуже и хуже, пока я не стал похожим на какую-то рыбу-гибрид. И рыбой назвать меня нельзя, и не человек уже. И потом врачи поняли, что со мной происходит. Обычно, если это смертоносное существо кусает, человек медленно превращается в рыбу, пока совсем не станет ею. И после умирает. Лишь изредка превращение в рыбу останавливалось на каком-то этапе, а человек становился приундером – рыбой-человеком, способным жить и на суше, и в воде. Врачи же решили, что я умру. Мои руки покрылись чешуей, на лице появились безобразные жабры, на спине вырос небольшой плавник. Все наблюдали за моим превращением, как будто это игра, не по-настоящему. Большинство знакомых захватил интерес, что же будет со мной дальше. Им и дела не было, останусь я в живых или нет. Для них это было развлечением, шоу, в котором я был главным персонажем. Но вдруг на этом мои превращения резко закончились. Больше со мной ничего не происходило. Я остался таким, каким ты меня видишь. Мне пришлось бросить школу, потому что дети смеялись, обзывали селедкой, презирали, даже избивали. Дальше учиться было невозможно.

Бронч замолчал. В его блестящих глазах застыла печаль. Он вспоминал свое прошлое с болью, которую искоренить из души казалось невозможным. Мне стало жаль приундера. Подумать только, сколько же ему выпало испытаний: превратиться в рыбу, лишиться нормальной жизни и потерять друзей.

– А ты сам пытался что-то изменить?

– Я много чего перепробовал. Но ничего не помогло.

– Не существует противоядия? В целом мире?

– Есть. Однажды старый беззубый крот рассказывал моим родителям о том, как можно вернуть мне человеческий облик.

– Вот видишь, еще не все потеряно.

– Но это все равно что хватать руками облака.

– Расскажи мне.

– Есть легенда о том, как приундеры, такие же как и я, тысячи лет назад нашли противоядие от укуса рыбы-крэп. Они тоже страдали от того, что были похожи на полурыбу. Могли жить одновременно на суше и в воде. Люди отвергали их, считая больными, пришельцами с другой планеты. Пришлось приундерам пуститься в поиски, добывать лекарства из трав. Они изучали морское дно, сушу, взбирались на облака. За несколько сотен лет все-таки вывели формулу противоядия. Приундеры смешали три ингредиента: цветок, сорванный на огненной горе, перламутр голубой жемчужины и пламя дракона.

– Ого. Теперь я понимаю, почему это называют легендой. Цветок еще можно отыскать, но жемчужина завалялась где-то в океане. А что по поводу дракона? Добавить немного пламени? Это все равно что прыгнуть в костер. Как это возможно?