Анна Алёшина - Вся правда об Иване-Царевиче

Теперь осталось познакомить вас с обитателями этого обычного дома. Начнём с главного героя.

Разрешите представить: Иван-Царевич – кареглазый добрый молодец в самом расцвете сил с блондинистыми кудряшками. Всё, как и полагается – есть земельные владения размером в 6 соток с грядками с помидорами и клубникой, есть и свой Царевич (ну, тут уж, как в сказке, всенепременно – Иван). В большинстве сказок Иван-Царевич пребывает уже в возрасте “кровь с молоком”, и почему-то никогда не упоминается о том периоде его жизни, когда он находился в возрасте “в самом расцвете сил”. Мы эту несправедливость исправим.

Папу Ивана-Царевича в семейном кругу звали просто – Папа.

Братом у Ивана-Царевича был Александр Пàпович. (Да-да! Александр Папович! В сказках – Попович, а в нашей абсолютно правдивой истории – Папович. Потому, что папу зовут – ПАПА. Значит, Александр – ПАПО-вич!)

Тётушкой была Алёнушка. И никакого недоразумения тут нет! Ну не может же Алёнушка всем быть сестрицей! Маме Ивана-Царевича она и была сестрицей. А вот самому Ивану-Царевичу, вполне логично, приходилась тётей.

Мамой у Ивана-Царевича была – МАМА. Папа часто говорил Ивану-Царевичу, что Маму он выбрал в игрушечном магазине – с полки с плюшевыми зверюшками и куклами. (На самом-то деле, Мама просто работала в магазине игрушек.)

Ещё Ивана-Царевича окружали бабушки, дедушка, Матильда, Келлогс, Герцог, Чипа, Буч, Питер, Золотой глаз… Всех сразу и не перечислишь! А мы и не станем.

Мы будем знакомиться с ними со всеми дальше постепенно.

Бывает, что проснёшься от послеобеденного сна, но вставать ещё не хочется – уж очень сон сладкий! Вот и Иван-Царевич потягивался на огромной кровати, в которой (по причине её “огромности”) он по ночам разрешал спать и родителям. Он хоть и Царевич, но – не жадный! Что же заставлять людей жаться в тесноте на диване в гостиной, когда на такой кровати вполне хватает места всем?!

Но, когда Иван-Царевич совсем уж было собрался подать голос и оповестить всех о том, что “Они соизволили ото сна встать”, его внимание привлекли посторонние необычные звуки из гостиной. Там, однозначно, что-то происходило!

Иван-Царевич ворвался в комнату, подобно вихрю, готовый, если понадобиться, сразиться с трёхглавым Змеем, или порубить Кощея! Но не понадобилось.

В комнате суетились Папа и Мама – оба в мокрых джинсах и куртках, стараясь ровно поставить какое-то дерево с пушистыми лапами. От этого дерева так сильно пахло Новым Годом!

Откровенно говоря, про Новый Год Иван-Царевич до сих пор только слышал. Рассказывали, что в прошлый раз он его просто-напросто проспал. Но Царевич твёрдо знал, что пахло именно ИМ, и что в этот раз он ЕГО точно не проспит!

Бабушка принесла из ванной комнаты бельевой таз.

–

Зачем такую огромную притащили?! Ни развернуться теперь, ни мимо пройти! А иголок-то сколько с неё нападает! – ворчала бабушка.

Но было сразу видно, что и она радуется появлению лесной красавицы в их доме. Старший брат наполнил таз водой, и скоро дерево стояло в углу, медленно оттаивая от мороза.

Иван-Царевич, движимый врождённым чувством прекрасного, решил приложить и свою руку к процессу. Но дерево так больно эту приложенную руку кольнуло, что у Его особы от обиды невольно навернулись слёзы.

Папа поднял Ивана-Царевича высоко-высоко (чтобы тот мог получше рассмотреть ёлку) и пообещал:

– Вечером мы все вместе будем эту ёлку наряжать!

Как же медленно тянется время, когда чего-то очень сильно ждёшь! До вечера – 6 часов, в каждом часе – 60 минут, в минуте – 60 секунд. Значит, осталось двадцать одна тысяча пятьсот девяносто девять секунд. Это же – почти целая вечность! … Двадцать одна тысяча пятьсот девяносто восемь секунд … двадцать одна тысяча пятьсот девяносто семь…

Наконец, родители достали большие картонные коробки с верхней полки шкафа. Оказывается, всё это добро до сих пор было спрятано в комнате старшего брата, а Иван-Царевич об этом не знал! Не знал, что творится в его собственном царстве-государстве!

Ах, какого только добра не было в невзрачных с виду коробках: большие сверкающие разноцветные шарики, золотые гирлянды, серебряный “дождик”! Иван-Царевич уж было запустил обе руки в сокровища, но Мама тут же его отстранила и выдала лишь один шар. Но, зато, этот шар был самый большой и самый яркий! Шарик очень смешно прыгал, когда Иван-Царевич бросал его оземь. Папа и Мама тоже очень радовались, наблюдая за этим. И тогда Иван-Царевич решил – ему удастся ещё больше развеселить родных, если он снимет с ёлки, только что повешенную братом на ветку блестящую золотистую шишку и таким же образом бросит её на пол! Но шишка не запрыгала… А совсем даже наоборот – разбилась.