Александр Шаров - Малыш Стрела — Победитель Океанов (Сказки)

И Младший Смотритель Полюсов — совсем ещё мальчишка, между прочим, бежал в семимильных сапогах что есть силы той же дорогой. Надо было перепрятать Полюс Недоступности из Арктики в другое потаённое место в Антарктиде. И проверить все холодильники на Полюсе Холода, и включить все магниты на Магнитном Полюсе.

Вот сколько дел!

Бежит он и вдруг видит, что стрелка компаса, который он держал в руке, чтобы не сбиться с пути, качнулась и — вот странность! показывает не на север, как положено, а вниз — В ГЛУБЬ ЗЕМЛИ.

— Удивительно! — сам себе сказал Младший Смотритель. — Не может любопытный человек пробежать мимо такой странной странности. А я, что греха таить, очень любопытен.

Остановился Младший Смотритель и думает.

Думал, думал и надумал:

— Должно быть, там, в глубине Земли, много железа. Так много, что оно притягивает сильнее, чем Магнитный Полюс.

Обрадовался Младший Смотритель, нашёл телеграф, разбудил телеграфистку и послал телеграмму:

МОЛНИЯ!!! ВСЕМ ЛЮДЯМ!!! ТУТ ОЧЕНЬ МНОГО ЗАМЕЧАТЕЛЬНОГО ЖЕЛЕЗА, ИЗ КОТОРОГО МОЖНО ДЕЛАТЬ ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЕ ВЕЩИ — КОРАБЛИ, ПАРОВОЗЫ И ВЕЛОСИПЕДЫ — ДВУХКОЛЕСНЫЕ И ТРЕХКОЛЕСНЫЕ!!! ПРИЕЗЖАЙТЕ СКОРЕЕ!!!

На работу в тот день Младший Смотритель немного опоздал.

И не очень хорошо перепрятал Полюс Недоступности. И получил тройку по поведению.

Но ничего, к концу года он свои отметки исправил.

Эту историю рассказал мне старый дельфин, а уж кому верить, как не ему…

Море было залито светом прожекторов. Кругом господствовала ночь без звёзд и луны, и сюда, в серебряное световое озеро среди черноты ночи, приплыли все рыбы, которые любят свет: сардина со своим племенем, стая кефали, усатые барабули, быстрые и тонкие морские иглы и даже ленивые камбалы по прозвищу Морские Языки.

Они купались в серебряном свете и от радости выпрыгивали на поверхность.

А потом бесшумно подплыли чёрные рыболовные лодки с высокими парусами.

От парусов на воду легли плотные чёрные тени, как стены.

Стены сближались, и рыбы в страхе отступали, пока отступать стало некуда. Рыб сгрудилось такое множество, что нечем стало дышать, и даже узкая вёрткая морская игла не могла пробить себе дорогу своим острым длинным носом.

Тогда вся эта плотная рыбья толпа устремилась к единственной светлой щели между чёрными стелами. Надо ли говорить, что там, за щелью, их ждала сеть.

Рыбы были уже на пороге гибели, когда впереди показалась минога, самая обыкновенная минога, которую раньше никто из морских жителей — ни морские коньки, ни сардины, ни даже медузы не считали умной и серьёзной особой.

Извиваясь своим длинным телом и смеясь, минога рванулась на чёрную стену.

И когда она проникла в черноту, все рыбы поняли, что там никакая не стена.

И поплыли за миногой все от мала до велика.

И выплыли на свободу.

Тогда умный морской конёк сказал о миноге:

— Слава ей, она не боится темноты.

А морская игла сложила о миноге песню, которую потом перевели на языки всех жителей моря.

Кончив рассказ, старый дельфин тихо просвистал мне эту песню:

Жили на свете два мастера. Один всё делал из камня, а другой — из тополиного пуха. Они были так стары, что люди забыли настоящие их имена и называли одного «старик Мрамор», а другого — «дедушка Пух».

Старик Мрамор запасал камень в лютые холода, когда слабые, непрочные камни дают трещины, отламываются ветрами, падают с крутизны и только мрамор спокойно сверкает алым пламенем на ледяном, зимнем солнце. А дедушка Пух — тот, конечно, запасал материал в те ласковые деньки, когда только и летит тополиный пух.

Мастера жили в одном доме, душа в душу. И соседи — а всегда найдутся соседи, любящие ссорить друзей, — нашёптывали старику Мрамору:

— Тебя мы уважаем. Ты создаёшь дома, дворцы, статуи. Всем известно, что однажды лава залила воздвигнутый тобой город, но, когда раскалённый поток схлынул, колонны дворцов возвышались по-прежнему. И когда несчётное воинство, всех убивая и всё уничтожая, прошло по миру, только твои статуи сохранились на площадях сожжённых городов. И когда варвары сбрасывали статуи в пропасти, те поднимались из глубины земли… Мы уважаем твою работу, — говорили соседи. — Но старикашка Пух… Что можно сделать из пуха? Подуешь — и нет его.