Борис Привалов - Лесоруб Кумоха

— К чему ж ты это, интересно?—спросил Ворон.— Что за присказка?

— К тому, что этим лесорубом был я.— Рыжебородый тяжело вздохнул.— С этого дня, как я Синий нос избил, все несчастья и начались. Синий-то нос — чтоб ему еще до весны растаять! — оказался сыном колдуньи Сюоятар’ Когда она увидела его больным, то ее материнское сердце не выдержало. Она плакала и приговаривала: «Если мне попадется этот проклятый лесоруб, то я его проучу!» Синий нос показал ей мою избу. И старуха ко мне заявилась. Обыкновенной странницей обернулась. Разве я знал, что она — Сюоятар? Принял ее, накормил, напоил. А у меня дочка Улли. Хозяйка, ласковая…

Рыжебородый погладил овечку, и та жалобно заблеяла

— Как это проклятая баба Сюоятар ее увидела, так весь день глаз оторвать не могла от Улли… Смотрела, смотрела, потом и. говорит: «У меня есть сын, а у тебя — дочь. Почему бы нам не породниться? Сын у меня богатый, ей у него хорошо будет…»

Рыжебородый снова погладил овечку. Поглядел на нее грустно, поцеловал в губы и продолжал:

— Что ж, я против ее сына ничего сказать тогда не мог — не видел, не знал, каков он. Улли моя еще не просватана, пусть сама решает. Понравится молодец — ее дело. Так я все Сюоятар и выложил! Ушла она. Тут началась «адьвонеделя» — гости приезжали, ряженые ходили. И к нам зашел один, здоровенный парень в богатой шубе. Всё ничего, да нос у него синий-синий. И к Улли все тянется, к бедной моей дочке. Мы думали, он ряженый, а когда оказалось, что нос у него всегда такой синий, то Улли испугалась, прогнала его… И тут же является странница, глаза волчьи, горят, зубы изо рта лезут, тут-то уж я сразу ее узнал: Сюоятар! «Ах. вот как вы моего сына приняли! — говорит и чуть огнем не пышет.— Жениха прогнали! Чтобы больше твоя дочка никому никогда не понравилась, я ее в овцу превращаю!» И тут же моя Улли обернулась вот в эту овечку… Ох, несчастные мы!

— Хм, хм, хм…— не то засмеялся, не то поперхнулся словом Ворон.— Так, значит, все было в точности?

— Простите, хозяин,— сказал Кумоха, поправляя повязку,— но я хочу сказать вам кое-что… Без Улли и… этого… рыжего.

Ворон посмотрел на Кумоху удивленно. Потом резко указал рыжебородому на дверь:

— Выйди вместе с дочкой. Позову, когда нужно будет. Да дверь притвори поплотнее, а то дует.

Когда мужик с овцой вышел за дверь, то Кумоха наклонился к Ворону и тихо произнес:

— Хозяин, тут дело нечисто. Врет все рыжий. Эти сказки я от бабки своей слышал еще. Ой, нечисто тут дело, хозяин!

— Я тридцать лет колдую,— сказал Ворон,— всякое видел, всякое слышал… Врет мужик. Только вот зачем врет? — Покосившись на Кумоху, добавил: — У Сюоятар сыновей нет. У него дочка. И двух Морозов нет. Мороз один. Он племянник Хийси, лесного хозяина.

—- Ты все знаешь! — восхищенно промолвил Кумоха и преданно поглядел в топкие, болотные глаза колдуна.— Значит, кто-то подослал рыжебородого к тебе. Кто? Для чего?

— Я это увижу! Духи озер, как и Хийси, помогут мне!

- Позволь, хозяин, я сам узнаю все у рыжего! — попросил Кумоха.— Ты меня сделал здоровым, я твой должник. За тебя голову сломаю — скажи только кому! Я возьму рыжего за горло и без помощи духов…

— Хорошо,— продолжая смотреть в глаза Кумохе, прошептал Ворон.—Сейчас я его позову… и ты сам… сам…

Кумоха сжал кулаки:

— Он у меня будет смирным, как его овца!

— Эй!—приоткрыв дверь, крикнул Ворон.— Заходи, хватит мерзнуть!

Рыжебородый, нежно ведя черную овцу, вошел в комнату.

Кумоха шагнул к нему.

Про то, как К умоха царских слуг

и самого батюшку царя объегорил

Рыжебородый в могучих руках Кумохи метался как вытащенный на берег налим.

— Кто тебя подослал? Говори, кто? — Кумоха так сжал плечи мужика, что они начали похрустывать, словно тонкий ледок под ногами.

— Игно… Игно…—наконец выговорил рыжий.— Только пусти… Игно из Кеми…

Ворон довольно усмехнулся:

— Игно сидит в Кеми, а боится меня! Отпусти его, Кумоха!

Мужик тяжело рухнул на лавку.

— Рассказывай теперь всю правду, слышишь? — Кумоха перевел дух.— Без сказок! А не то…

— Овцу поставьте в хлев,— сказал рыжебородый.— Надоела… Замучился я с ней…

Кумоха повел овцу в хлев. Там, в огороженном углу, стояла корова. Та самая, с желтыми пятнами. Та, которую колдун увел из дома Ийвана. Кумоха погладил ее по теплому боку. Она задумчиво вздохнула.

— Теперь тебе будет нескучно! Вот тебе овечка Улли,— сказал Кумоха.