Екатерина Астафьева - Новая жизнь домового Трифона

Волоча неподъемный рюкзак, в котором гремели стеклянные камешки для очередной не получившейся поделки по технологии, Аришка Гришакова в самом отвратительном настроении шлепала по грязным лужам домой, и ее мысли были одна тоскливее другой:

– Опять! Опять завтра диктант, следом контрольная по математике, и папу нужно будет снова просить сделать поделку. Он, как всегда, начнет говорить что-то длинное об ответственности и рассуждать о том, почему я такая несамостоятельная, а завершит традиционно тем, что мои руки растут не из того места.

Рыжие аришкины косички сильно растрепались под шапкой, а все потому, что пришлось хорошенько наподдать Тимофееву учебником чтения. Он каждый день дергал и дразнил ее, а сегодня вообще сказал, что волосы Аришки похожи на шерсть его собаки Найды.

Намесив ногами достаточно декабрьской предпраздничной грязи (как вы уже поняли, погода тоже неплохо издевалась над несчастной девочкой), Аришка притопала домой. В просторной прихожей, на так любовно выбранной мамой розовой плитке отпечатывались огромные грязные следы зимних сапог ее дочери. Запулив, как следует, рюкзак в угол своей комнаты, она переоделась в любимый плюшевый комбинезон с ослом из мультика и начала слоняться по квартире.

Из ее шкафа вывалился сонный домовой. Он лег туда подремать после того, как закончил наводить порядок в намеченном месте для встречи Нового года. Новый год был самым любимым праздником Трифона, он еще до мельчайших деталей помнил, как украшала праздничную ель его прежняя хозяйка Софья Михайловна Соловьева яблочками, вафельками, конфетами и пастилой, которую он обожал.

Место домовой выбрал чудесное. И вот как он его нашел. В субботу Глафира как раз закончила наряжать какую-то пластмассовую каланчу, от потолка до пола, такими же ненастоящими смешными вещицами, а Трифон стоял на диване и плевался от презрения. А потом под это все безобразие она поставила такую прелесть, такое сокровище, что сердце чуть не выпрыгнуло из груди домового.

Это был пряничный домик, довольно высокий, двухэтажный, с оконцами, крыльцом и дверью, дверь открывалась, а внутри, дом был просторный и полый. К тому же весь фасад был облеплен сушками с маком, маленькими пряниками и розовой глазурью. Счастливая служба в усадьбе Соловьевых, от которой теперь не осталось даже трухлявой дощечки, пронеслась у Захарыча перед глазами. А теперь перед ним возвышалась точная копия усадьбы. И он решил, что свой любимый праздник отметит здесь, в этом домике из пряничного теста, загадает все-все свои желания, а потом явится Арине, и если все пройдет хорошо, то натаскает в дом угощений с новогоднего стола хозяев и будет пировать. От души зевнув, Трифон в приподнятом настроении решил пойти в гостиную и немного побыть в домике.

Новогодняя елка стояла в зале, как всегда безупречно украшенная стеклянными шишками, сосульками, шарами и слегка обветшавшей уже звездой. Аришка, которая и в этом году не дождалась письма о том, что ее зачислили в знаменитую на весь мир школу магии, включила гирлянду и начала печально пялиться на сверкающие огоньки. Как известно всем читавшим и смотревшим, в школу волшебников зачисляли только с одиннадцати лет, но Аришка верила в свою исключительность и мечтала, что ее туда зачислят раньше. Это была у нее такая игра-мечта. После каждой полученной двойки или драки с Тимофеевым или ссоры родителей она закрывала глаза и представляла, как домой приходит некто бородатый и забирает ее туда, где всегда чудеса, полеты, приключения, настоящие друзья и свет, много-много света.

Сейчас она злобно думала: «Почему же, почему??? Ее жизнь такая скучная, пасмурная и серая, именно серая, так как снега и мороза за окном двадцать первого декабря не было, и даже не ожидалось. Почему волшебный мир ее любимых книг о мальчике-волшебнике так не похож на ее мир и так далек? Каждый день только миллион уроков, серость, и там нет даже маленького места для сказки… Аришка рыдала, и слезы градом капали прямо на пряничный домик, стоявший под этой проклятой елкой. И вот именно в этот момент домовой понял, что все его четкие планы полетели к лешему.

– Ой! Ой-ой-ой!!! Что же ты творишь, рыжая нахалка?!! У меня крыша протекла уже, и все стены соленые от твоих воплей, – не помня себя от гнева завопил Трифон.

Аришка опешила и посмотрела под елку. У двери сувенирного домика, который маме подарили на работе в музее ее студенты с исторического факультета, крошечный бородатый мужичок отчаянно ругался на нее и топал пушистыми ногами.