Елена Ракитина: Серёжик (без иллюстраций)

Закрыто. Серёжик торопливо достал ключ. Он ничего не будет брать в чужом доме. Только проверит: нет ли на кухне крошек?

Серёжик вставил ключ в замочную скважину, и тот вошёл так плавно, словно был сделан специально для этого замка!

Но в эту самую секунду вдруг неизвестно откуда раздался грубый металлический голос.

— Что самое главное? — спросил он.

Серёжик кубарем полетел в кусты и замер. Он перепугался так, что у него зуб на зуб не попадал.

Зажмурившись, ёжик просидел в орешнике больше часа. Тихо. Только жалобно кукует кукушка да ветер шелестит листьями.

С опаской, оглядываясь, Серёжик на цыпочках подошел к крыльцу. Всё спокойно. Никого нет, и бояться нечего. Наверное, ему от голода чудится всякая чепуха. Но только ёжик попробовал открыть замок, как снова послышался страшный скрежет:

— Что самое главное?

Серёжик выхватил ключ и стремглав бросился в лес. Так быстро, что только пятки засверкали. Кто живёт в заколоченном домике?! Что самое главное?! Конечно, еда: пирожки, ватрушки, борщи и плюшки! Тот, кто стоял за дверью, знал это и хотел Серёжика съесть!

Серёжик бежал, пока путь ему не преградила река. Около неё он отдышался и наконец выпил воды. Она была такой вкусной, что ёжик пил-пил и не мог остановиться.

— Хватит плескаться, — вдруг сказал кто-то, — всю рыбу распугаешь.

Серёжик обернулся. Под развесистой ивой сидел Бобрёнок с удочкой. На носу у него блестели круглые очки, на груди висел калькулятор. Но самое главное: ОН ЕЛ БУТЕРБРОД С СЫРОМ! А рядом, на газете лежал ЕЩЁ ОДИН! Серёжик вспомнил, как мама заставляла его есть сыр, и вздохнул.

Сейчас бы он съел этот бутерброд вместе с газетой!

Ёжик поздоровался и сел рядом.

И тут Бобрёнок произнес очень хорошее слово, такое, о котором нельзя забывать. Он сказал:

— Угощайся.

С криком над ними пролетели птицы.

— Слышишь? — посмотрел вверх Бобрёнок. — Кричат, что дракон маму у какого-то ежонка украл. Вот антинаучная чепуха!

— Где? — удивился Серёжик.

— Ну, трясогузки только что сойкам рассказывали.

— Как?

— Ты что, птичкологию не учишь? — открыл рот Бобрёнок. — Это ж наука!!!

Серёжик смутился.

— Трудная она.

— Это поначалу, когда чириканье проходите, а когда карканье и кудахтанье, тогда легко.

Бобрёнку и в голову не могло прийти, что ёжик не ходит в школу. Ведь он гулял по лесу один-одинёшенек!

— А ты учил про дракона Ноэля? — тихо спросил Серёжик.

— Только антинаучную сказку, как он проглотил принцессу вместе с каретой.

— Вместе с каретой?!

— Абсурд! — успокоил Бобрёнок. — Карета была полна мандаринов, принцесса ела их и кидалась корками. Это так надоело дракону, что он выплюнул её обратно. И потом ещё целый год мандариновой кожурой плевался. Ты разве не читал?

Серёжик покачал головой.

— А сказка на первой странице учебника… — нахмурился Бобрёнок. — Ты что, двоечник?

Серёжик покраснел.

— А я отличник! — поправил очки Бобрёнок. — Наука — самое главное! Про меня в «Лесной газете» писали! Я изобрёл самонадевающиеся носки!

— Носки?

— Ну да. Важнейшее изобретение! Не нужно наклоняться, натягивать носки самому. Это сберегает до двух-трёх минут ценного времени в день. А в год?

— Что в год?

— Я забыл, что ты двоечник, — кивнул Бобрёнок. — Пожалуй, приходи ко мне по вторникам, я тебе помогу. Будем заниматься. Я в два счёта докажу, что наука — самое главное!

— А почему по вторникам?

— В другие дни я собираю машину времени. И усовершенствую носки. Нужно, чтобы они ещё прибегали на свист. Потому что поиски носков обычно занимают до тридцати минут ценного времени в день. А в год?

— Настоящую машину времени?!

— Ну да! И настоящие носки.

Серёжик с сомнением покачал головой.

— По телевизору говорили, что даже пингвины не могут изобрести машину времени.

— Ну и что? Я чертежи под ивой вырыл, старинные. Сам нашёл! А пингвины что под снегом найдут? Вечную мерзлоту?

— Чертежи?

— Ну да. Научные чертежи. Я пока что маленькую машину времени буду делать — пробный образец. Она действует просто…

Размахивая лапами, Бобрёнок принялся объяснять.

— Синхрофазотрон, вибрация, турбулентность… — так и сыпал он непонятными словами. Время от времени, считая что-то на калькуляторе, Бобрёнок выкрикивал такие числа, как «триллион пятьсот двадцать шесть».

Серёжик слушал, открыв рот, и чувствовал себя ужасно глупым. Вдруг Бобрёнок воскликнул: