Елена Ракитина: Серёжик (без иллюстраций)

Серёжик немножко поплескался в речке, смывая грязь мусорного бака с мордочки и ушей.

Но сильно промочил сапоги, рукава куртки и даже шапку.

Дождь сразу разонравился. Продрогший Серёжик бросился к машине. Уже добежав до кустов, он оглянулся. Ёжик с котомкой на голове по — прежнему дрожал. Бедный! Серёжик вдруг ясно вспомнил, как он мёрз в эту дождливую ночь. А ещё вспомнил, как ему было одиноко и страшно. А всего-то и нужно — поскорее открыть клетку!

— Ключ! — торопливо подсказал он.

Но ёжик в клетке задрожал ещё сильнее… Наверное, не услышал.

— Ключ! — громче крикнул Серёжик.

И увидел, как трусишка свернулся клубком, отбросив котомку. Серёжик подобрал её, а взамен принес свою с драконовыми камнями.

«Около горы ещё насобираю, — решил Серёжик. — А ему у гномов пригодится».

Он даже хотел отдать куртку и сапоги, но они были мокрыми.

Вздохнув, Серёжик вернулся в машину и дернул рычаг. Машину времени тряхнуло совсем слабо и отвалившиеся наверху детали, куда-то покатились.

Серёжик испугался, что она сломалась окончательно, и открыл дверь. Он был уверен, что никуда не улетел. И в самом деле — стояла ночь, только дождь прекратился, да неожиданно сильно потеплело. Серёжик скинул мокрые вещи и разулся. Трава была сухой. Вовсю распевали невидимые сверчки. Как летом.

Вдалеке он увидел слабые огни. Что это? Осторожно ступая, прячась за кустами, Серёжик двинулся навстречу. И скоро разглядел, что светятся окошки какого-то дома. Кто там живет? Вдруг ёжееды?

Испугавшись, что те могут почуять его страхи, ёжик стал думать о Боре. Даже лапой ей помахал, но звёздочка не подмигнула. Спит, что ли?

Очертания дома показались знакомыми. Да это же дом Бобрёнка!

Ёжик вздохнул и вернулся. Ну и машина! «Сильная, как лев, быстрая, как цунами! Мечта, а не агрегат». Летает, куда вздумается!

Серёжик потянул рычаг — тишина. Серёжик потянул сильнее — машина стояла. Все-таки сломалась!!!

Ну, хорошо хоть рядом с Бобрёнком сломалась! Ежик попробовал сдвинуть ящик — одному не дотащить. Тогда он вприпрыжку побежал к дому. И вдруг услышал:

— Внимание! Внимание! Внимание! Дошкольник в Лесу! Пропал ёжик Серёжик! Особые приметы: серые штаны, серая майка и серые тапочки. Рост маленький. Всем нашедшим просьба звонить в Приют на Синей Горе или милицию!

Ёжик вздрогнул! Надо же! Сколько времени прошло, а объявление всё передают и передают! Но только теперь у него другие приметы! В синих джинсах, зеленом пушистом свитере бояться нечего. Сейчас он постучит, позовет Бобрёнка и вместе с ним сходит за машиной времени…

Серёжик почти добежал до дома, как вдруг увидел самого себя, заглядывающего в окошко! Увидел, как, воровато оглядываясь, он катит пенёк и, забравшись повыше, тащит с веревки длиннющую красную футболку.

Серёжик нахмурился, вспомнив свои рассуждения про «взять на время». Взял — значит нужно возвращать. Он стащил свитер — ух, как хорошо! А затем, дождавшись, когда ёжик с красной футболкой добежит до леса, снял эту футболку с себя.

Чтобы повесить её на место, Серёжик залез на пенёк. И тут дверь дома неожиданно открылась! На пороге показался Бобер!

— Грабят! — сиплым голосом закричал он и бросился к ёжику.

Тот спрыгнул и помчался прочь. Выскочили Бобриха с Бобрёнком, кинулись наперерез. Ёжик заметался по двору, споткнулся о ведро, и упал. Тут же Бобёр схватил его за шкирку.

— Тюрьма по тебе плачет! — стал ругаться он. — Чтоб тебе там всю жизнь кедровые шишки собирать!

Бобриха вздохнула:

— Совсем маленький, полуголый. Поди голодный…

Бобрёнок сказал подозрительно:

— Ты похож на ёжика, что не знает птичкологию.

— Чик-чирик-чирк! — обиженно ответил Серёжик. На птичьем языке это значило: «Сам ты похож!»

Он чуть не ревел. Хотел сказать сам себе, что с Орденом Героя не плачут, но где Орден? Остался на брошенном свитере! Серёжик насупился. Вот так вернул футболку!

Сердитый Бобёр отвел ёжика в сарай.

— Утром сдам тебя, ворюга, в милицию!

Серёжик слышал, как в железные дужки упал тяжелый засов. Как здесь жутко… Ой-ой-ой! Темно! Страшно! А ещё страшнее, что завтра из милиции он попадёт в приют на Синей горе. И как же мама?!

Высоко-высоко открылось окошко. Это Бобриха принесла оладьи.

— Ешь, пока горячие, — шепнула она и бегом бросилась назад. Даже окно не закрыла. В него тут же заглянула Луна, и стало веселее.

Серёжик поставил миску на ящик с гвоздями и уселся около. Макая оладьи в сметану, он позабыл и о свитере, и о милиции, и о приюте. В лунном свете сарай казался уютным. В углу аккуратно стояли лопаты и тяпки. На стеллаже ровными рядами лежали инструменты. Лунный луч упал на зелёную рукоятку отвертки. Да это же та самая! Он вспомнил, как Бобрёнок ловко прикручивал винтики.