Тамара Крюкова - Дом вверх дном

Агата спрятала арбуз со шляпой возле батареи за шторой. Оставалось надеяться, что всё обойдётся, но удача изменила ей и на этот раз. Отодвигая кресло, мама заметила арбуз.

— Агата, зачем ты притащила с помойки эту гадость? — строго спросила она и вдруг заметила знакомую сеточку.

В этот миг маму посетило прозрение. Некоторое время она стояла, молча глядя на шляпу, а потом закричала:

— А-А-А!!! Агата!!!

Мама так рассердилась на Агату, что перед сном даже не пришла её поцеловать. Зато в спальне появился Тришка. Он деловито уселся на подушке и сказал:

— Не огорчайся. Просто твоя мама ничего не понимает в моде. По-моему, шляпа стала даже лучше. Раньше она была похожа на обыкновенную шляпу. А теперь сразу видно, что это модная вещь, а не какой-нибудь «шир-пыр-треп».

— Ну и сказанул! Модная! — передразнила его Агата. — Разве в такой можно ходить? Все же смеяться будут.

— С модными вещами всегда так. Сначала они выглядят смешно, а потом люди привыкают, — убедительно сказал Тришка.

— Ты думаешь к такой шляпе можно привыкнуть? — с сомнением спросила Агата.

— Конечно! Правда, если твоя мама захочет стать супермодницей.

Наконец у папы с мамой начался отпуск, и они всей семьёй выехали за город в садовый домик, гордо именуемый дачей. Жизнь на даче была привольная. Агата целыми днями носилась по улице, гоняла на велосипеде или лазила по зарослям. Каждый день сулил что-нибудь новое. Сегодня, например, папа решил красить калитку.

Агата тут же загорелась желанием ему помочь, но бабушка строго-настрого запретила подпускать её к краске.

— Больше перепачкается, чем покрасит. Потом намучаешься её отмывать.

Агата поняла, что спорить бесполезно, но, к счастью, бабушка собиралась в магазин. Стоило ей выйти за порог, как Агата начала канючить, чтобы папа дал ей мазнуть хотя бы разочек, но он сказал, что бабушку надо слушаться, а обманывать нехорошо. Не теряя надежды, Агата понуро бродила вокруг папы и время от времени тяжело вздыхала, но тот как ни в чём не бывало продолжал махать кистью, словно не замечая, как страдает его любимая дочь.

— Хватит тебе дуться, — сказал он, завершив работу. — Хочешь — пойдём в лес по ягоды.

— Нет, — буркнула Агата и гордо удалилась, всем своим видом показывая, что они в ссоре.

Папа пожал плечами, улыбнулся и пошёл в дом.

Агате стало обидно до слёз. Она поглядела на ужасную калитку, которая противно блестела от новой краски, потом на безобразную кисть, торчащую из отвратительной банки с краской, и…

Неожиданно оттуда высунулся носишко плутыша.

— Ну что, начнём красить? — деловито осведомился он.

— Они мне не разрешают, — махнув рукой в сторону дома, оскорблённо произнесла Агата и добавила: — Я же не маленькая, чтобы в краске вымазаться.

— Конечно, не маленькая. Вот ты им и докажи.

— А как же бабушкин запрет? — заколебалась Агата.

— Так это она папе запретила давать тебе краску. Он и не даёт. Тебе же про это ничего не говорили!

— Но ведь калитка уже покрашена, — вздохнула Агата.

— Подумаешь, калитка. Невелика премудрость её покрасить. Мы найдём что-нибудь поинтереснее. Можно, к примеру, скамейку подновить, — предложил Тришка.

Это была неплохая мысль. Облупившаяся от непогоды скамейка стояла перед верандой возле дома и давно нуждалась в покраске. Настроение у Агаты тотчас исправилось. Она посмотрела на чудесную калитку, которая красиво блестела на солнце, взяла замечательную кисть, торчавшую из прекрасной банки с краской, и с жаром принялась за работу. К сожалению, на всю скамейку краски не хватило. Агата едва успела покрасить сиденье, как банка опустела.

— Эх, жалко, — вздохнула Агата. Оглядев свою работу, она решила, что даже недокрашенная скамейка выглядит гораздо красивее, чем раньше. Сиденье блестело на солнце, точно лакированное. Тришка тут же объявился, чтобы оценить Агатин труд.

— Здорово! — похвалил он, свешиваясь на хвосте с некрашеной спинки.

— Смотри, я совсем не перепачкалась, — похвасталась Агата и, повертевшись кругом, чтобы показать, какая она чистенькая, нечаянно мазнула юбкой по свежеокрашенной поверхности. Агата испуганно ойкнула. К счастью, платье не испачкалось.