Однажды отправилась Канчонмала на берег стирать белье. Видит — сидит под деревом человек, а возле него мотки пряжи. Человек этот приговаривает:
Если б получил я тысячу иголок -
Я себе тогда бы мог арбуз купить;
Если б я пять тысяч получил иголок —
Я б тогда на ярмарке мог бы походить;
Если б я сто тысяч получил иголок,
Я бы царский трон сумел соорудить!
Услышав такие слова, Канчонмала осторожно подошла к человеку и сказала:
— Если ты хочешь иметь иглы, я могу дать их тебе. Только сможешь ли ты их вытащить?
В ответ на это человек молча поднял мотки с пряжей и пошел за рани.
По дороге Канчонмала поведала незнакомцу о своем несчастье. Он выслушал ее и произнес: "Прекрасно!"
Когда они пришли во дворец, незнакомец сказал Канчонмале:
— Рани-ма, рани-ма, сегодня день молочного поста, и потому всем в царстве надо раздавать пирожки. Я пойду покрашу пряжу в красный и синий цвета, а вы идите нарисуйте во дворе альпона [25] Альпона — рисунок, наносимый рисовой пастой на полу или стене по случаю праздника.
и приготовьте все для пиршества. Пусть вам поможет Канконмала.
— Что ж, пусть и Канконмала делает пирожки,— согласилась Канчонмала.
И они вдвоем отправились стряпать.
О ма! Пирожки, которые испекла Канчонмала, походили скорее на плоские, жесткие лепешки. Зато пирожки Канконмалы были сделаны очень искусно: один — в форме полумесяца, другие — в виде флейты, третьи — трубочек, четвертые — листьев сандала.
И незнакомцу стало ясно, кто служанка, а кто настоящая рани.
Покончив с пирожками, женщины принялись за альпона. Размолов целый ман [26] Ман—мера веса; бенгальский ман равен 37,3 кг.
риса, Канчонмала вылила в него сразу семь кувшинов воды и, макая в эту жижу помазок из конопли, перепачкала им весь двор.
Канконмала же сначала выбрала во дворе уголок, чисто его вымела, потом взяла немножно риса, размолола, подлила в него воды и, обмакнув кусочек тряпочки, осторожно стала рисовать лотосы и лианы, семь золотых кувшинов, а под кувшинами — корону с гирляндами из рисовых стеблей по обеим сторонам. Она нарисовала также павлина, богов и след золотой стопы матери-Лакшми [27] Лакшми — богиня благосостояния и красоты у индусов
.
Тогда незнакомец позвал Канконмалу и сказал ей:
— Не отпирайся — это ты служанка! И как ты осмелилась с таким лицом выдавать себя за рани?! Негодная служанка, купленная за ручной браслет, ты стала рани, а рани сделалась служанкой. Отвечай мне, разве я не прав?
Вспыхнула Канконмала — мнимая рани и закричала диким голосом:
— Это что за негодяй?! Вон отсюда!
Она кликнула палача и приказала:
— Отруби-ка голову служанке и этому неведомому человеку! Не буду я Канконмала, если не искупаюсь в их крови.
Палач схватил Канчонмалу и незнакомца. Но незнакомец вынул моток ниток и проговорил:
Нитка, нитка с узелком,
У раджи вверх дном весь дом.
Нитка, нитка, ты свяжи-ка
Палача кругом.
И вмиг палач был с ног до головы опутан нитками.
А незнакомец спросил:
— Нитка, ты чья?
— Кому принадлежит моток — тому и я, —ответила нитка.
— Нитка, нитка, если ты служишь мне, отправляйся на нос Канконмалы, — сказал незнакомец.
Два моточка ниток взобрались на нос Канконмалы. Испуганная Канконмала побежала в дом с криком:
— Двери! Закрывайте двери! Он полоумный! Служанка привела полоумного!
А незнакомец тем временем приговаривал:
Нитка, нитка тонкая, где твои дом, скажи?
Ты проденься в иглы бедного раджи!
Не успел незнакомец обернуться, как сто тысяч ниток проделись в сто тысяч иголок на теле раджи. И иголки заговорили:
— Нитки пролезли в нас. Что нам зашить?
Незнакомец отвечал:
— Глаза и рот негодной служанки.
Сто тысяч иголок с тела раджи тотчас же устремились к глазам и рту Канконмалы. Забегала, заметалась Канконмала!
А раджа тем временем прозрел и увидел, что перед ним — его друг-пастух. Старые друзья обнялись и пролили море радостных слез.
— Друг, не вини меня, — сказал раджа, — будь уверен, что даже в ста рождениях моих [28] По религиозным представлениям индусов, после смерти человека душа его возрождается.
я не найду такого, как ты, друга. С сегодняшнего дня ты будешь моим министром. Столько несчастий произошло со мной после того, как я покинул тебя! Больше мы не расстанемся.
— Хорошо, — ответил пастух, — но я потерял твою флейту. Тебе придется подарить мне новую.
Читать дальше