Ганс Андерсен - Самые лучшие сказки

– Боже мой! Я заснул прямо на улице! – воскликнул советник. – Да, да, это Восточная улица! Как тут светло и хорошо! Вот что может наделать один стакан пунша!

Через две минуты он уже ехал на извозчике в Христианову гавань и, вспоминая дорогой только что пережитые им страх и ужас, от всего сердца превозносил счастливую действительность нашего времени, которая со всеми своими недостатками все-таки куда лучше той, в которой ему довелось только что побывать. Да, теперь он сознавал это, и, согласимся, поступал благоразумно.

– Кажется, это пара калош! – сказал ночной сторож. – Должно быть, того офицера, что живет наверху. У самых ворот оставил!

Почтенный сторож охотно позвонил бы и отдал калоши владельцу, тем более что в окне у того еще горел свет, да побоялся разбудить других жильцов в доме и не пошел.

– Удобно, наверное, в таких калошах! – сказал он. – А кожа какая мягкая!

Калоши пришлись ему впору, и он остался в них.

– Чего только не бывает на белом свете! Вот, к примеру, этот офицер. Бродит себе взад и вперед по комнате вместо того, чтобы спать в теплой постели! Счастливый! Нет у него ни жены, ни детей! Каждый вечер в гостях! Будь я на его месте, я был бы куда счастливее!

Только он произнес это, калоши сделали свое дело – ночной сторож преобразился и стал офицером.

Новоиспеченный военный стоял посреди комнаты, держа в руках клочок розовой бумаги со стихами самого офицера. Кто не знает минут поэтического вдохновения? Возьмешь в такие мгновения бумагу, и выльются стихи. Вот что было написано на розовом листе:

Да, многие влюбленные пишут такие стихи, но люди благоразумные их не печатают. Офицер, любовь и бедность – вечный треугольник, или, вернее, осколки разбитой игральной кости Счастья. Так казалось самому офицеру, и он, глубоко вздыхая, прислонился головой к окну.

– Бедняк ночной сторож и тот счастливее меня! Ему неведомы мои мучения! У него есть свой дом, жена и дети, которые делят с ним и горе, и радость. Ах, будь я на его месте, я был бы счастливее!

В ту же минуту ночной сторож стал опять ночным сторожем; он ведь принял обличье офицера только благодаря калошам, но, почувствовав себя еще более несчастным, решил оставаться тем, кем был на самом деле. Итак, ночной сторож стал опять ночным сторожем.

– Фу, какой неприятный сон приснился мне! – сказал он. – Довольно забавный, впрочем! Приснилось, будто бы я и есть тот офицер, что живет там, наверху, и мне было совсем не весело! Как не хватало мне жены и ребятишек, готовых зацеловать меня до смерти!

И ночной сторож опять заклевал носом, но сон все не выходил у него из головы. Вдруг с неба скатилась звезда.

– Ишь, покатилась! – сказал он. – Ну, да их много еще осталось! А посмотрел бы я на эти штучки поближе, особенно на месяц; тот уж не проскочит между пальцев! Как говорит студент, на которого стирает жена, после смерти мы будем перелетать с одной звезды на другую. Жаль, это неправда, а то забавно было бы! Вот бы сейчас прыгнуть туда, а тело оставить тут, на ступеньках!

Есть желания, о которых вообще надо говорить осторожно, особенно если у тебя на ногах калоши Счастья. Вот послушайте-ка, что случилось с ночным сторожем!

Многим знакомо ощущение скорости от езды на поезде или пароходе, движимых энергией пара? Но это лишь скорость ленивца-тихохода или улитки в сравнении со скоростью света. Свет бежит в девятнадцать миллионов раз быстрее самого резвого рысака, но и он уступает электричеству. Смерть – электрический удар в сердце, освобождающий нашу душу, которая и улетает из тела на крыльях электричества. Солнечный луч за восемь минут с секундами пробегает более двадцати миллионов миль, но электричество мчит душу еще быстрее, преодолевая то же пространство за меньшее время.