Себастьян Любек - Ёж Латте и Черный Призрак. Приключение третье

Он хотел было встать на ноги, повернувшись на бок и поднявшись, но это было невозможно. Латте не мог сдвинуться ни на миллиметр. Передние лапы не слушались, а задние обессиленно повисли. Он даже не имел возможности позвать на помощь – пропал голос.

Что произошло дальше, Латте не понял, так как погрузился в своего рода глубокий сон. Земля над ним снова сомкнулась, будто ничего и не было. Ни одно живое существо в лесу не заметило случившегося.

Ёж Латте бесследно исчез.

Это случилось так быстро. Самые невероятные вещи всегда происходят, когда этого меньше всего ожидаешь.

Этим утром ёж Латте проснулся рано, поднял мордочку вверх и сказал: «День обещает быть тяжёлым. Моё дряхлое тельце сегодня будто бы ещё и заржавело».

Позавтракав улитками и ягодами, он отправился на озеро форели. Условия для утреннего купания были идеальными, и Латте был уверен, что друзья тоже не упустят возможности немного порадоваться жизни. Вдоволь наплававшись, они смогут спокойно посидеть на солнышке и поговорить обо всём на свете.

По пути он встретил госпожу Тетёрку.

– Доброе утро, Латте, ты идёшь на озеро? – спросила она.

– Конечно, в такой прекрасный день просто нельзя не искупаться, – ответил Латте.

Вскоре после этого он проходил мимо старой поваленной сосны, под корой которой кишмя кишели личинки. Дятел Петтер не мог отказать себе в удовольствии немного попировать и энергично работал клювом.

– Смотри-ка! Встал в такую рань? – крикнул он.

– Как тут уснуть, когда солнце без остановки щекочет мордочку, – подал голос Латте.

Нора ондатры Флурр располагалась недалеко от поворота к ручью. Она давно хотела сделать подпол для запасов съестного и вовсю трудилась над рытьём траншеи и строительством.

– Так-так, – пробурчала она себе под нос, опираясь на лопату. – В такую рань уже в пути, Латте, старина?

– Меня разбудил зяблик, – признался Латте. – До чего звонкие у него трели!

– Как только закончу подвал, тоже пойду купаться, – сказала Флурр больше для себя самой.

– Ну, копай, – отозвался Латте. – А я пошёл.

Тем утром Латте добрался до берега первым, было тихо и пустынно. Он подошёл к воде и аккуратно окунул в неё лапы. Ах, как прекрасно! Озеро было до того тёплым и манящим, что Латте не утерпел и с громким «БУЛТЫХ!» погрузился в воду одним прыжком. Маленькие волны расходились по поверхности, когда он по широкой дуге плыл к середине озера. Густой лес, в отражении казавшийся неподвижным, молча наблюдал за ним, а с другой стороны озера так и манила роскошная цветочная поляна. Похожая на голубой с жёлтым ковёр, она спускалась прямо к воде – невозможно было оторвать взгляд от этой красоты!

«Ах, – подумал Латте. – Какой удивительный и прекрасный уголок. В целом мире не найдётся места чудеснее».

Он выбрался на сушу и растянулся на песке, чтобы немного обсохнуть. За пологой полосой берега на большом расстоянии от крутого склона росли деревья и кусты ежевики, а землю покрывал мягкий слой мха.

«Там наверху открывается невероятно хороший вид, – подумал Латте. – Целая вечность прошла с тех пор, как я последний раз был там. Думаю, у меня есть немного времени, пока Флурр и Тьюм не пришли».

Он вскарабкался по склону и вскоре достиг вершины. Сама она была плоской, а возле её подножия начинался густой лес. Обернувшись, Латте увидел озеро – с высоты оно напоминало огромное, блестящее на солнце зеркало. Его взгляд немного поблуждал над водой и плавучими островками, а после устремился к туманному горизонту, где лес и небо сливались друг с другом.

Латте вздохнул и сразу сделался сонным. Он вышел на середину маленькой поляны, где круглым пятном росла необычайно мягкая и манящая трава. Тени от крон деревьев соблазняли, а лужайка магическим образом притягивала к себе, и Латте не нашёл в себе сил сопротивляться. Он растянулся на траве во весь рост и закрыл глаза. Его охватила приятная сонливость. Зевнул.

В ту же секунду земля под ним пропала. Зелёная лужайка провалилась вниз, и Латте исчез.

Бельчонок Тьюм опоздал, потому как задержался у лещины со свежими сочными орехами. Он перелетал с ветки на ветку почти акробатическими прыжками, выдавая своё присутствие лишь лёгким покачиванием потревоженной листвы. Бельчонок перемещался так быстро, что можно было подумать, что у него горит хвост.