Евгений Енин - Атака снизу

– Подожди, это что, эти тебя наняли, дубины стеаросовые?

– Да не стеаросовые, а стоеросовые. Что ты, они и слова такого не знают. Они тут только для страху, охраняют, чтобы остальные не разбежались. Работать не могут, могут только копьями трясти. Такому кирку дай, если себя не убьёт, того, кто рядом прихлопнет. Это их наняли, так же, как и меня. И те же, что и меня.

Старичок поёрзал, устраиваясь поудобнее, на золотом сиденье лежала мягкая подушечка.

– Да кто нанял-то? Кто вас всех нанял?

Толстый замер. Сейчас он разгадает тайну шахты.

Крепкие руки схватили Малыша за лодыжки и дёрнули вниз. Он свалился в кучу сухих листьев, чудом не переломав крылья: умудрился упасть вниз животом, спружинив руками.

– Ты думал, мы тебя не узнаем? Переоделся и всё? Глупец! Фея всегда можно узнать по крыльям.

Кто-то просунул руки ему подмышки и дёрнул завязку. Крылья отлетели в сторону. Малыша за плечи рывком перевернули на спину.

– Э-э-э… Ты не Фест? Ты не Фест! Ты кто?

Над Малышом изумлённо навис фей с волосами, своей перепутанностью напоминавшими заброшенное фейское гнездо, и рыжими усами, свисавшими из-под его носа до носа Малыша. Сантиметров тридцать усы, не меньше.

– Пф, Пф, – Малыш сдул щекотавшие кончики усов со своего носа. – Малыш я.

Хваткая фея ослабла, Малыш стряхнул его руки со своих плеч и сел.

– Где этот негодяй Фест?

Фей смотрел на него злыми жёлтыми глазами. Малыш невольно глянул вверх. Рыжеусый фей тоже повернул голову.

– Эге-гей! – крикнул Фест, круживший над ними. – Это ты, Вирт? Неужели я вижу тебя на земле? Наконец-то ты нашёл повод на неё опуститься! И как всегда, ошибся! Ты хоть в чём-то не ошибался в своей жизни? Тебе нужен я! Попробуй взлететь с земли, а не с дерева, если ещё не разучился.

Вирт не разучился. Из положения сидя он, вытянувшись как кошка, прыгнул вверх метра на два, заработал крыльями и, продолжая ускоряться, понёсся к Фесту. Малышу, например, для взлёта требовался длинный разбег.

Драка феев в воздухе у неподготовленного гнома способна вызвать морскую болезнь. У Малыша на первой минуте закружилась голова, на второй его затошнило. Феи по кругу гонялись друг за другом, то Фест за Виртом, то Вирт за Феем. Их целью, как понял Малыш, служили крылья. Ну да, подлететь так, чтобы дать по морде, практически невозможно, а любая попытка борьбы кончится падением обоих. Они резко разворачивались, пытаясь зайти противнику в тыл. Вот Вирт почти схватил крыло Феста, но тот, перевернувшись, нырнул вниз, успев лягнуть Вирта ногой в живот. Вирт, отлетев, заложил петлю и спикировал за Фестом. Фест резко затормозил, распахнув крылья, и Вирт, по инерции пронёсся дальше. Теперь уже Фест догонял его. Он успел дотронуться до чёрного в жёлтых пятнах крыла Вирта, когда одно из его собственных самодельных крыльев хрустнуло, не выдержав напряжения воздушного боя. Фест падал, вращаясь, как кленовое семя. Там, где он врезался в землю, в воздух взметнулись сухие листья. И тишина, только какой-то тонкий звук. А, понятно, это кричит Малыш.

– Мы тебя изгнали, и запретили появляться в нашем городе!

Малыш и Фест сидели, привалившись спиной к тому самому дубу, который рос возле дома Феста. Руки им не связали, но крылья отобрали. Видимо, это фейский аналог связывания рук. Перед ними выхаживал Вирт. За Виртом стояли четверо феев, ещё трое сидели на дереве, на нижних ветвях. Малыш подумал, что, случись у них в деревне драка, на неё сбежались бы посмотреть все, кто может ходить. Кто не может ходить – приполз бы. Феи и на самом деле потеряли интерес к чему-то кроме полётов.

– Как ты смел вернуться? На что надеялся? На прощение? Нет прощения тем, кто тянет нас с небес на землю. Тебе нравится жизнь червяка? Ну что ж, у тебя будет время ею насладиться. Ты лишаешься крыльев! Навечно!

Вирт воздел руки к небу, окружавшие его феи одобрительно загудели.

– Не понимаю, – шепнул Малыш Фесту, – что они носятся с этими крыльями? Ну, забрали. Ты же можешь новые сделать.

– Милый Малыш, крылья – это символ, как я и объяснял. Если собрание феев лишает кого-то крыльев, их могут даже не отбирать. Это символическое лишение. Таких случаев было немного, но никому из лишённых крыльев не удалось после этого взлететь. А они пытались, и не раз. А потом зачахли и умерли от тоски по полёту.

– А этот у вас главный, что ли?

– Вирт? Да. Вроде того. Он сам себя назначил, а остальным всё равно.

– Ну а теперь ты, – Вирт, заложив руки за спину, под крылья, подошёл к Малышу. – Кто ты такой? Я тебя не знаю. И почему на тебе были крылья этого отступника? А на нём, – Вирт даже не посмотрел в сторону Феста, – самодельная гадость? Ни один фей в здравом уме не отдаст другому свои крылья. И никто не возьмёт чужие. Впрочем, он давно уже лишился рассудка. Что ты скажешь о себе?