Василий Прокушев: Надя и Страх

В другое время Надя бы очень обиделась на то, что её считают «кем попало», но в этот раз вопрос был слишком серьёзным, чтобы обижаться. И если с полётами пока откладывалось, то возможность проходить сквозь стены оставалась ещё актуальной.

– Что же касается хождения сквозь стены, то тут проще всего, – продолжал повествование Носатый. – Для этого просто нужен предмет, который кто-то пронёс через твёрдый барьер, вот, например… – Он подошёл к стене, отделявшей Надину квартиру от соседей, засунул в неё руку по локоть и, судя по лицу, стал увлечённо исследовать соседнее помещение. Спустя несколько секунд Страх протянул Наде довольно глупую жёлтую шапочку с красным помпоном. Шапочка была явно детской, и так как дети соседей – пожилой супружеской пары – уже давно окончили университет, вещь явно хранилась в шкафу довольно давно. – Вот, надень, – сказал Носатый.

И Надя послушно натянула странный и пыльный головной убор, который вдобавок оказался ей явно мал.

– Попробуй! – Страх кивнул на стену. Надя, всё ещё не верившая в успех мероприятия, протянула руку, мысленно готовясь наткнуться на привычный рисунок немного шершавых обоев, к своему удивлению и восторгу обнаружила, что рука, пройдя поверхность стены, провалилась в пустоту. Ощущение было странным, но приятным – как будто водишь рукой под водой довольно тёплого и спокойного озера. Девочка нащупала за стенкой что-то шерстяное, попыталась это схватить, но пальцы прошли через предмет. Надя вытащила из стены руку и, недовольно посмотрев на пустую ладонь, сказала:

– И что – я теперь совсем ничего взять не могу?

– Пока шапка на тебе – нет, – ответил Страх. – Ты сейчас… как бы тебе объяснить… и сама недостаточно твёрдая, поэтому ты и проходишь сквозь вещи, а вещи – сквозь тебя.

– А почему я тогда не проваливаюсь сквозь пол и почему ты можешь брать что хочешь? – ворчливо заявила девочка; невозможность брать вещи в её глазах сильно принижала значимость хождения через стены.

– Почему ты не проваливаешься, я не знаю, – честно признался Носатый, – но скажи спасибо, что это так, – иначе летела бы сейчас сквозь землю куда-нибудь в Австралию. А я могу брать, что хочу, – потому что я Страх, а ты просто девочка, хотя и очень милая! – добавил он, и его серое лицо слегка порозовело. – Зато, – добавил он, немного помолчав, – я могу тебе чего-нибудь передать, – он взял со стола тетрадь и протянул Наде.

Надя взяла предложенный предмет, и тетрадь не проскользнула через руки, а осталась лежать на ладони – бумажная и твёрдая, как всегда.

Это было уже лучше, и Наде очень захотелось срочно испытать свои новые умения.

– Может, пойдём погуляем немного? – спросила она Носатого.

– Ну… – замялся тот, – не знаю. Можно, конечно, но мне ещё работать надо.

– Мы же совсем чуть-чуть! – взмолилась Надя, и Страх подумал, что ничего не случится, если пара детей этой ночью останутся недопуганными.

– Ладно, только я не хочу пешком, – сказал он, – давай полетим.

– Ага! – обрадовалась Надя. – Значит, чайная мазь у тебя всё-таки есть?

– Нет, я не об этом, – сказал Носатый. – Я тебя понесу, не бойся: ты сейчас почти ничего не весишь, а я – я очень сильный! – Он опять порозовел.

Надя обдумывала его предложение: с одной стороны, полетать очень хотелось, с другой – она знала Носатого всего два дня, и его профессия не внушала доверия. Однако вскоре любопытство победило.

– Ладно, давай, – сказала она, – только если со мной что-нибудь случится, папа потом найдёт тебя и… – Надя не совсем представляла, что именно может сделать папа странному гостю, но в силу родителя верила безоговорочно.

Страх многозначительно помолчал, давая понять девочке, что счёл угрозу весомой, а затем аккуратно взял её за ворот футболки, легко приподнял над полом, ловко запрыгнул на подоконник, прошёл через стекло – и они бесшумно поплыли над ночным городом.

Они летели над ночным Петербургом на высоте, на которой уже не летают воробьи и голуби, но недостаточно высоко для самолётов. В море светящихся окон Надя различала твёрдые крыши домов и мягкую зелень деревьев, тёмные полосы каналов с полосками мостов и просторы площадей с пятнами фонарей и вывесок. Было очень весело, немного страшно и ни чуточки не зябко; порывы ветра проходили сквозь неё и вместо пронзительного холода как будто нагревали, словно воздух из фена, которым мама сушила ей волосы. Она бы с удовольствием летала бы так всю ночь!

Но Носатый сказал, что начинает уставать, и предложил где-нибудь устроиться передохнуть. Надя хотела поспорить с этим, на её взгляд, преждевременным предложением, но подумала, что пререкаться с тем, кто держит тебя за ворот на высоте, достаточной, чтобы, шлёпнувшись, разбиться в лепёшку, передумала.