Юрий Егоров - Кошлинские волшебницы

Загнанные к реке, олени оказались в смертельной западне. Беззащитные, они в отчаянии метались из стороны в сторону, тщетно стараясь оторваться от собак. Особенно выделялся белолобый красавец, которого Йохан и Хельга встретили по пути в замок. Несколько животных бросилось в воду. Эльба в этом месте быстрая и глубокая, поэтому преодолеть её сложно. Тотчас с другого берега раздался лай, и из кустов появились лучники, которые стали целиться в плывущих оленей. Когда одному из них всё же удалось выбраться на берег, тотчас в его тело вонзилось несколько стрел, и он упал замертво. Остальных, плывущих по течению, встречали люди на лодке и забивали шестами и копьями.

В то же время несколько оленей, которые оставались на поляне, среди них и белолобый красавец, попытались прорваться назад, в лес. Из последних сил под градом стрел они ринулись в сторону густых кустов – туда, где их поджидал Матис и злые гончие. Едва белолобый исчез в зарослях, как Йохан услышал звонкий лай преследующих собак. И в тот же миг в их сторону через поляну промчался на коне Джакоб. Художник не ошибся: сподручный короля сжимал плётку, и даже издалека было заметно его разгневанное лицо. Едва вельможа влетел в заросли, Йохан услышал резкий крик. Почти одновременно раздался визг собак, словно олени ударили их копытами или рогами. Это показалось странным…

«Что бы там ни случилось, теперь им точно конец», – подумал Йохан и от огорчения бросил кисти на землю. Художник не хотел дальше смотреть на эту облаву…

Всё происходило так стремительно, что он не успел ничего запечатлеть.

Йохан видел, как на поляне уже крутились гончие, нетерпеливо ожидая своих собачьих наград – кусков оленины… Возле туш суетились лучники. Они шутили и смеялись: охота удалась!

Йохан собрал кисти и уже намеревался возвращаться в замок, когда король Витольд Строгий окликнул его:

– Вы не присоединитесь к нашему пиршеству?

– Волнуюсь за свою дочь, – попытался оправдаться художник. – Хельга осталась в замке одна.

– Разве по этому поводу следует беспокоиться? Девочка тоже могла бы присоединиться. Впрочем, ваше дело. Надеюсь, картина оленьей охоты получится красивой.

– Убийство не бывает красивым, – тихо, чтобы король не услышал, ответил Йохан.

По дороге к замку он встречал женщин и детей, радостно спешивших на охотничий праздник.

Хельга горевала по несчастным оленям.

На следующий день, во время утренней прогулки, Йохан повстречался с Джакобом. По внешнему виду вельможи, холодному и собранному, художник предположил, что тот не мучается угрызениями совести.

– Вы его убили? – осторожно поинтересовался Йохан.

– Кого? – переспросил Джакоб.

– Белолобого оленя. Самого красивого, – пояснил Йохан.

Джакоб, не удостоив художника ответом, отвернулся…

Хельге не хотелось больше оставаться в замке, и она стала просить отца поскорее вернуться домой, в Геру. Йохан, не теряя времени, приступил к картине «Оленья охота короля Витольда». Он хорошо понимал дочь и торопился выполнить заказ, чтобы быстрее забыть о случившемся. Прислуга не отходила от него, готовая, по распоряжению короля, выполнять любые прихоти художника. Даже сам Витольд Строгий несколько раз интересовался его работой.

Хельга показывала равнодушие к картине, хотя в действительности лукавила: ей было интересно посмотреть, что получается.

– Ты не должен рисовать гибель оленей, – наконец не выдержала она. – Пусть это будет картина об их спасении.

– Но ведь их всех убили, – возразил отец. – Мне тоже неприятно, но это картина… Ради неё король Витольд меня и пригласил.

– Не верю, что никто из оленей не смог спастись. Это несправедливо, – настаивала Хельга.

– К сожалению, в жизни много несправедливости, – с грустью ответил Йохан.

– Как ты можешь так говорить? Ты просто не мог всего видеть. Ты был далеко. Олени не могли все погибнуть. Слышишь, НЕ МОГЛИ! – неожиданно почти закричала на отца Хельга.

– И тем не менее это так.

– Кому нужна такая твоя картина? – не унималась Хельга.

– Королю Витольду Строгому. Разве ты не понимаешь, какие здесь порядки?

– Но раньше ты рисовал другие картины – живых, красивых оленей для добрых людей.

– А ты много встречала добрых людей? Может, этот мальчишка Матис или живодёр Джакоб – добрые? Все они готовы убивать и радуются при этом. Да и в Гере многие ли покупают мои добрые картины?

– Как бы мало людей их ни покупало, ты всё равно не можешь рисовать картины, на которых убивают оленей.