Ольга Новикова - Маленький богатырь - Пекельное царство

Ромка заметил, что маленькая Леля тоже смотрит на него. Взгляд богини успокаивал, укачивая на ровных волнах. Вздохнув, Ромка просто прикрыл глаза.

– Леля, – Ромка попробовал мысленно позвать богиню, – Леля! – что ты, что богатырь? – отозвалась Леля, так внезапно, что Ромка вздрогнул.

– Ты меня слышишь, Леля?! – мысленно позвал Ромка богиню.

– Конечно, слышу, вот чудной. Здесь все твои мысли слышат.

– Ух ты! А ты прямо все, все мои мысли слышишь? Прямо каждую?

– Спрашивай, о чем хотел, Ромка-богатырь.

– Ты говоришь, что меня сейчас все слышат… Это получается, как по скайпу в микрофон?

– Ты много неведомых слов говоришь, богатырь. Просто задавай вопросы и получишь ответы.

Ромка рассудил, что и правда больше не стоит разговаривать с древними богами так, как он привык говорить со своими школьными товарищами. Лучше общаться на их языке, все же он волшебном мире, а здесь свои правила.

– Но как же так? Леля говорила, что боги слышат мои мысли. Получается, что они все время знали, о чем я думаю, – сообразил Ромка и покраснел.

– Вот еще, очень нужны нам мысли какого-то богатыренка. У тебя их знаешь сколько и не запомнить даже, – услышал он Перуновский бас.

– Перестань, Перун, – вмешалась Леля. – Зачем ты его путаешь и пугаешь, пусть лучше привыкает.

– И совсем я его не пугаю, он сам всего пугается.

– Неправда, я ничего не боюсь, – возразил мальчишка.

И мне совсем не страшно, что вы мысли мои читаете, тоже мне нашли пугливого, читайте на здоровье.

– Что это вы там забузили, боги и люди, – пытался всех помирить Хорс.

– Это вы все немедленно перестаньте совещаться в моей голове, а то она сейчас лопнет! – взмолился Ромка. Но боги продолжали обсуждать Ромку в его же собственных мыслях.

Мальчишку спас Сварог. Царь заговорил, другие боги замолчали, а в Ромкиных мыслях настал покой.

– Мы долго искали врага в Яви, – как-то особенно тяжело произнес Сварог,

– Но, к сожалению, он был слишком хитер. Днем и ночью богатыри следили за Беловодьеми и Ирием, силясь найти прокравшегося к нам навянина. И только Сирин смог разоблачить его. Но вот незадача: наш друг Сирин пропал, как и Полбык. Теперь мы уверены, что их забрали навяне.

Мы знаем, кто находится под личиной богатыря, но лазутчику неведомо, что он уже разоблачен.

Сейчас мы сорвем с врага явянскую личину и откроем тайну. Сказав это, бог толкнул клетку к Стрибогу.

Тот все это время, не сводя буйных и нервных глаз с клетки, задумчиво расчесывал свою невероятную бороду, выпуская на свет новых божков, стал изо всех сил дуть на лжебогатыря. Стрибог дул, раздувая щеки, но ветра вокруг совсем не ощущалось, сама клетка даже не качнулась, а вражеский лазутчик стал метаться в своем плену словно его со всем сторон обдували самые сильные пустынные и ледяные ветры. Ложный Полбык стал меняться: сквозь кожу пробивалось что-то пугающе черное, а потом слоями, точно горячая фольга, с рук навянина сползла кожа богатыря.

Стрибог перестал дуть, и за дело принялся Перун. Бог разбудил свою тучу. Встряхнувшись, как пес породы Водолаз после купания, туча подлетела ближе к клетке и все ее желтые шарики сразу же превратились в острые молнии. Перун доставал эти золотистые стрелы и метал их в подлого шпиона. Какие-то попадали, а какие-то застревали в прутьях.

– Грозному богу не хватает меткости-то, – решил Ромка и сразу осекся, испугавшись, что следующая молния может поменять свою траекторию и попасть в него.

Но дело оказалось не в меткости. Золотые прутья задерживали молнии совсем не потому, что Перун не был ловок. Молнии, что коснулись Полбыка окончательно содрали с него всю чужую личину, и глазам собравшихся предстал Ворон-Вран.

Ромке показалось, вернее он решил, что раньше он не замечал какой Ворон на самом деле, то ли от страха, то ли от растерянности он никогда не разглядывал его и вот сейчас рассмотрел, как надо. Теперешнего Ворона-Врана Ромка увидел двуликим. Его лицо менялось: сначала казалось обычным, почти незапоминающимся и в секунду вдруг превращалось в другое, хитро-злобное – навянское.

Дурман не прошел, и навянин не мог пошевелиться, тут-то дело завершили те самые застрявшие молнии Перуна.

Освободившись от прутьев, желтые стрелы разили врага по очереди, вонзаясь в пленника и рассыпаясь у него внутри. Отчего все тело навянина каждый раз вспыхивало словно ночной фонарь.

С последней молнией Ворон пришел в себя и ненавистно вперился черными глазами с красными извивающимися прожилками в Сварога, пытаясь сказать что-то злобное.