Виталий Губарев - Королевство кривых зеркал. Трое на острове

— Доброе у тебя сердечко, девочка, — наконец проговорила она. — Только Гурда спасти трудно. Слышала я, что его уже отвезли в Башню смерти и заковали в кандалы на самой её вершине. Завтра король утвердит приговор суда.

— А если я очень-очень попрошу короля?

Тётушка Аксал грустно улыбнулась.

— Разве ты не знаешь, что наш король сам ничего не решает? Он подписывает то, что сочиняют министры. А министры всегда сочиняют то, что им выгодно. Они только о том и думают, как бы туже набить золотом свои мешки да устрашить людей. Ах, девочка, как хорошо всё это я знаю! Ведь мой брат работает в зеркальных мастерских Нушрока, а я сама когда-то добывала рис на зеркальных болотах Абажа.

— Абаж? — удивлённо приподняла брови Оля. — Это значит… Жаба?

Кухарка расхохоталась.

— Есть у нас такой министр. О, он такой же жестокий и злой, как Нушрок! Абаж владеет всеми рисовыми полями нашего королевства. Ты права, девочка: он действительно похож на толстую жабу!

— Я всё-таки хотела бы, тётушка Аксал, поговорить с королём.

— Как же это сделать, девочка? — развела руками кухарка. — Даже я не имею доступа в королевские покои. Как же пройдёшь туда ты? Впрочем, постой… Может быть, я что-нибудь и придумаю. А сейчас ложитесь-ка поскорее спать. Утро вечера мудренее.

Девочки очень устали и поэтому даже не заметили, что добрая тётушка Аксал уступила им свою постель, а себе постелила на полу, на старом коврике. Они сразу уснули и не чувствовали, как старая кухарка укутывала одеялом и ласково шептала что-то, склонясь над ними. Оле приснились зеркальщики, Гурд и человек с лицом коршуна. Во сне она снова услышала песню зеркальщиков:

Голоса становились всё громче и громче. И Олино сердце замирало от волнения.

Оля проснулась первой. Тонкие солнечные лучи, словно шпаги, пронизывали стеклянные стены комнатки. Всё сверкало вокруг. В распахнутое окно из королевского парка доносилось пение птиц.

Тётушки Аксал в комнате уже не было. Оля потянулась, зевнула, легко соскочила с постели и вдруг рассмеялась, услышав, как мальчишки-поварята где-то внизу распевают:

Она быстро оделась, помыла лицо холодной водой и сразу почувствовала себя бодрой. Потом она подошла к постели и начала тормошить Яло. Брыкнув ногой и не открывая глаз, Яло проворчала:

— Отстань! Ну что ты ко мне пристаёшь?

— Яло, пора вставать!

Яло села на кровати и сердито посмотрела на Олю одним глазом.

— Какая ты противная, Оля, даже поспать не даёшь!

Она долго ходила по комнате и никак не могла отыскать туфли и платье. Туфли почему-то оказались под умывальником, а платье — под кроватью.

— Скорей, Яло, — торопила её Оля. — Сейчас придёт тётушка Аксал.

— Подумаешь!.. — буркнула Яло.

— И не стыдно тебе будет перед этой доброй женщиной? Посмотри, какой разгром ты устроила здесь!

— Подумаешь!..

— Что за глупое слово!

— Это твоё любимое слово!

— Мне противно смотреть на тебя!

Яло насмешливо фыркнула:

— Вот как! А ведь ты смотришь на себя.

Оля покраснела.

— Я уже… давно не такая, — потупясь, сказала она.

На винтовой лестнице раздались шаги. Тяжело дыша, в комнату вошла тётушка Аксал. В руках у неё был большой свёрток.

— Ну, девочки, — проговорила она, отирая пот с красного лица, — задали же вы мне хлопот, клянусь всеми зеркалами королевства! Но не будь я тётушкой Аксал, если вы сегодня же не будете говорить с королём!

Девочки тихо ахнули.

— Да, да, фазанята! — весело продолжала она. — В этом свёртке костюмы придворных пажей. А пажам, как известно, дорога во дворец открыта. Ну-ка, переодевайтесь!

— Мы будем пажами?! — всплеснула руками Яло. — Ты подумай, Оля, как это интересно! Ты слышишь? О чём ты задумалась, Оля?

— Мне не очень нравится эта затея, — сказала Оля, смущённо взглянув на кухарку. — Вы только не сердитесь, тётушка Аксал. Жаль, что мы доставили вам столько хлопот, но… это получается какой-то обман.

— Что ты говоришь, деточка? Где ты видишь обман? Скажи-ка толком, а то я никак не могу понять тебя.

— Ну, вот эти костюмы. Ведь мы обыкновенные девочки, а все будут думать, что мы эти, ну — как они называются? — пажи.