Надежда Мунцева - Ты Ягусю не замай, с нею солнышко Бабай

Ограда из кустов кальмии… следом спирея Вангутта… белый, красный дерен… а вот и гроза малолетних хулиганов, ароматный шиповник… ах, какие сногсшибательные ароматы носятся в воздухе! А там что? Ой, да мы такого никогда не видели!

Создатель, красота-то какая! Красотища!!

Гости озирались в полном восторге, восхищаясь, восторгаясь, наслаждаясь!

– Стой! Стой, кому говорят!

Громкие, на грани истерики с ультразвуком вопли резко вмешались в идиллическое созерцание.

Из-за кустов была видна только подскакивающая рывками, толчками, с неупорядоченной амплитудой движения, голова.

Изредка перед ней кусты тоже колыхались, но в иной режиме. Как будто катер раздвигает волны.

– А ну, стой! Кому говорят! ЛЮДИ! НЕЛЮДИ! ПОМОГИТЕ! Ставьте заслон со стороны ежевики! Прорвется, хана и его хвосту, и ежевике, а уж если до гортензий с розами доберется… ЛЮДИ, НЕЛЮДИ, помогите! Меня же хозяйка четвертует!

Вся компания дружно бросилась в указанном направлении, ежевика была хорошо видна со всех сторон.

Перед ней росли невысокие кустики молодой туи, на счастье того, кто вопил, и того, кто сейчас их раздвигал, не слишком колючие.

Прямо в руки Семена вывалился родственник Горыныча.

Маленький, но такой же трехголовый. В штанишках. Глаза сияли восторгом от веселой игры.

Помочи, приделанные так, чтобы его можно было водить за них, свободно болтались где-то на хвосте. Правильнее, ниже хвоста. А если уже ёще точнее, то под ним.

Как он в них не запутался? Было, было! А крылья-то на что? Маленькие, но подскочить, чтоб выпутаться хватит.

Воспитатель, вывалившийся спустя пару минут, явно уступал чаду в скорости, реакции, да и желания такого, так посоревноваться не наблюдалось.

От по статусу положенного воспитателю, спокойствия, вообще ничего не наблюдалось!

Наблюдался открытый рот. Вывалившийся, как у гончего пса, язык, шумное дыхание. И почти несдерживаемое желание стащить помочи, и применить их вместо розг. Ежевичная лоза была бы предпочтительней, но руки переколешь! Это и спасло мягкое место мелкого аллейного вредителя. Ещё наблюдался сбившийся набок галстук, оторванные пуговицы. И так, по мелочи для наблюдательного, некоторые несоответствия во внешности наблюдались во множественном числе.

Мелкий, не такой уж и мелкий вредитель, Семен его еле удерживал, и то, потому что тот обхватил его всеми четырьмя лапками за шею и пониже талии, восторженно смотрел в глаза своего поимщика.

Чем-то Семен Горынчику понравился! Что он и ощутил немедля на своих щеках и носу.

Мелкий облизал его всеми тремя пастями!

Вид у Семена был не так, чтобы очень радостный. Когда тебя облизывает трехголовый малыш, с пол тебя размером, и при этом, в непосредственной близости к твоему носу мелькают острые, блестящие, любому стоматологу на страдания, зубки, особо восторгаться не станешь!

Воспитатель, почти придя в себя, начал бурно извиняться.

Магинта умиленно смотрела на пакостника, умостившегося на руках Семена.

–Ах, – сказала она, – ну, что вы так распереживались?! Дитё же! Что ж от него ждать спокойствия и послушности? Чать, не старый старичок, на лавочках сидеть! Ах, ты моя симпатюличка! Иди к тете на ручки!

И немедленно была осчастливлена тушкой, придавившей её до состояния присесть срочно.

Воспитатель уважительно посмотрел на даму, способную восхищаться трехголовым чудищем. Иначе это сокровище редко кто называл. Его терпели, его воспитывали. Бывало, и в угол ставили.

Потом углы приходилось белить, красить, или вовсе делать новые. Всё зависело от первоначального материала.

А тут… на ручки! А тут… симпатюличка!

–Дамочка, да вы себе преставля…

– Я дамочка?! Вы что сказать хотели?! – с пол-оборота завелась домоправительница Горыныча, – да я такого же вырастила, воспитала, на крыло ставила! – воспитатель подвис почище инета на 2 джи, – Трой, а, Трой, – позвала Магинта, – глянь, не твой ли родственник?

Горыныч неохотно вышел из-за дальних кустов акации, где доселе прятался.

– Мой, – тяжело, с надрывом вздохнул он, – дома всех достал, вот к маме Анны и обратились за помощью. Та лордов по струночке строит, что ей какой-то змейчик?

Воспитатель подхватил разговор. У него наконец-то выровнялось дыхание, и душа пришла туда, где ей быть положено, настолько, чтобы он смог слово молвить в свою защиту.

– Да, да, его привезли пару месяцев назад, меня пригласили сразу же. А я слабину дал, очень уж он милый, когда глазками хлопает, после очередной проказы. Привязался к нему, наказывать… нет, это не ко мне! Вот он и пользуется. А я уже не так молод, чтобы его сразу ловить. Вот и … эх, придется теперь перед садовниками извиняться, за прокопанную траншею.