Елена Овсянникова - Пиратская фея Кракозябра

Уставшие за ночь пираты спали в своей коробке почти весь день, а проснувшись после обеда, стали обсуждать, как поскорее с помощью феи сбежать из дома и отправиться в долгожданное плавание.

– Мы попросим у Кракозябры настоящий корабль и немедленно отправимся в море, – заявил капитан Бульк.

– Да, капитан, как только она появится, пусть даст нам корабль и, чтобы на нем развивался Веселый Роджер, разрази меня молния, а не паршивая голубая тряпка, – поддакнул Бряк.

– А как мы доберемся с кораблем к морю? Мне кажется, что это не так просто, – задумчиво протянул Ползунок. Ведь мы никогда не видели большого мира.

– Эх, ты, салага, ведь у нас есть своя фея, теперь это ее заботы, – засмеялся Бульк, – зря что ли мы вытащили ее из яйца. Фу, и думать не могу об этом приторном шоколаде. Я его наелся на всю жизнь.

– Эх. Мой капитан, еще немного и, клянусь вставной челюстью моей бабушки, мы будем пить крепкий ром в обществе таких же морских волков, как мы с тобой, – радовался Бряк, – есть жареных барашков и яичницу из страусиных яиц, сто пудов бананов мне в глотку!

– Господин боцман, разрешите дать вам совет, – робко вмешался Ползунок, – когда прилетит фея, не ругайтесь, вспомните, что волшебная палочка выполняет самые невероятные желания.

– Ах ты, жалкий моллюск, как ты смеешь давать мне советы? – зарычал Бряк. – Погоди, как только ночью я смогу двигать ногами и руками, я покажу тебе, как боцман разговаривает с мальками – юнгами. Получишь у меня парочку зуботычин и поймешь, что такое морская служба!

Так в приятной беседе пираты дождались вечера, спокойно вытерпели вечернее купание в ванне и с нетерпением стали ждать наступления полуночи.

А у Егорки вечер был менее приятным. Папа отругал его за разбросанные игрушки и ни за что не хотел верить уверениям мальчика, что игрушки были сложены перед сном в ящик.

К папе присоединилась мама.

– Я не понимаю, Егор, почему ты начал нам врать, – строго сказала она. В твоем вранье нет никакого смысла.

– Ты подумай, утром он так не хотел идти в детский сад, что, съев шоколадное яйцо, уверял меня, что яйцо уже съедено кем-то другим, рыдал, не хотел одеваться, – рассказывала мама папе.

Егор молча глотал слезы. Он сам не мог понять, как убранные игрушки оказались на полу, и кто съел шоколадное яйцо и украл спрятанный в нем приз. Ему пришлось пообещать маме и папе исправиться.

«Самое обидное, когда тебя ругают за то, в чем ты не виноват», – думал он, засыпая.

Продолжая спорить по поводу исполнения желаний, пираты ждали появления Кракозябры. Но часы пробили полночь, подул ветерок, тайфунчик закрутил пиратов, они превратились в человечков, а фея не появлялась.

– Что будем делать, мой капитан? – растерянно спросил боцман Бряк. – Феи нет, и кто же исполнит наши желания? Я хочу есть, акулий хвост мне в глотку! Лучше быть пластмассовой игрушкой, чем испытывать такой голод! Где эта нахальная фея? Превращает нас неизвестно в кого, а сама не появляется, чтобы нас хотя бы покормить, сто тысяч попугаев ей в ухо!

Бульк молчал. Он всегда считал себя настоящим капитаном, представлял, как отдает команды, стоя на мостике корабля. Но он никак не ожидал, что, превратившись в человечка, нужно думать, искать выход из трудных ситуаций.

– Молчать! – гаркнул он, чтобы скрыть растерянность. – Капитан будет думать!

Но думалось плохо. Все мысли были о еде. Ему представлялись жаренные куриные ножки, связки бананов, тарелки с дымящейся кашей, но, как и где это взять, он не знал.

– А что, если мы пойдем на кухню и поищем еду? – робко предложил Ползунок. – Я часто слышу, как мама зовет Егорку кушать на кухню. Наверняка там есть еда, и мы сможем поесть.

– Молчать! Слушать капитана! – рявкнул Бульк. – Я и сам знаю, что делать. Отправляемся на кухню за едой! Шагом марш, орлы! – скомандовал капитан.

И пираты гуськом отправились на кухню. Путь был долгим, ведь пираты крошечные, и шаги у них мелкие. Поэтому то расстояние, которое мы проходим за 15 секунд, пираты преодолевали почти час, ковыляя по скользкому кафельному полу. То и дело слышались ругательства Бряка, он был толстым и топал вразвалочку, спотыкаясь возле каждого промежутка между плитками кафеля.

– Коровья лепешка мне под ногу! Плавник акулы тебе в бок! – боцман был неисправим и придумывал все новые и новые проклятия.