Марина Капранова - Канины истории

– Это же мои крылья! – радостно воскликнула Эля.

От муравейника отделился один муравей и направился к непрошеным гостям.

– Привет, Алон, – проговорила Эля.

Но Алон стоял, понурив голову, и молчал. Ему было стыдно за то, что он без спроса взял крылья. Но в то же время не хотелось расставаться с занавесками. Ведь таких необычных занавесок ни у кого не было.

Каня сразу догадалась, в чём тут дело.

– Алон, – обратилась она к муравью. – Занавески, конечно, получились чудесные. Но Эля теперь не может летать, и ей от этого очень грустно.

– Да я как-то об этом не подумал, – ответил Алон и скрылся.

Вернулся он с занавесками-крылышками, протянул их Эле и сказал:

– Извини, пожалуйста. Я не хотел тебя обидеть. Я думал, что у тебя есть запасные.

Эля прицепила крылья и запорхала в танце от радости. Она была так счастлива, что ей даже не хотелось сердиться на Алона. Бабочка поблагодарила Каню и Лямку и упорхнула.

Алон, опустив голову, скрылся в муравейнике.

Подруги вернулись домой и обнаружили, что друзья без них потрудились на славу. Бассейн был полон чистой воды, и в нём отражалось солнышко.

А Каня сделала вывод: если тебе понравилась вещь твоего друга, и он давно этой вещью не пользуется, всё равно не стоит брать её без спроса. Другу это может не понравиться.

Лямка прищемила себе дверью лапу. Бабушка принесла мазь, бинт и наложила Лямке повязку. Теперь та сидела в коридоре и потихоньку подскуливала.

– Бедная ты моя, – гладя Лямку по спине, приговаривала Каня. – Сколько раз тебе говорила, чтобы смотрела под ноги. А ты всегда торопишься куда-то.

Лямка начала успокаиваться – наверное, мазь помогла – и задремала.

Каня на цыпочках вышла из дома и огляделась. Все были заняты повседневными делами. Бабушка готовилась консервировать помидоры, Соня собирала пряные травы для консервирования. Дедушка что-то чинил, Шинка и Тишка ему помогали.

– Бабушка, помощь нужна? – спросила Каня.

– Пока нет, – ответила бабушка. – А ты чемодан собрала? – в свою очередь спросила она у внучки.

– Успею, – ответила Каня. Ей очень не хотелось собирать вещи. Лето закончилось, и завтра за Каней должна была приехать мама. Кане грустно расставаться с деревней, с друзьями. Теперь она сможет сюда приехать только на зимних каникулах.

Каня пошла в гараж и выкатила свой зелёный самокат.

«Прокачусь с ветерком по дороге, полюбуюсь деревней. Хочется побыть одной», – подумала она, выходя за калитку.

Дорогу важно и степенно переходили гуси, выросшие за лето. Каня подождала, пока последний гусь уйдёт с асфальта, вскочила на самокат и понеслась. В лесочке она остановилась и подняла голову. На берёзах листья приняли тёмно-зелёную окраску. Небольшие веточки с листьями уже подёрнулись желтизной. Каня прислонила самокат к дороге и пошла по шуршащей траве.

– Осторожно, раздавишь! – послышался снизу голос.

Каня присела и увидела Алона, который, как всегда, был занят работой. В этот раз он тащил прозрачное крылышко стрекозы.

– Ты опять за своё? – спросила Каня.

– Нет, оно бесхозное, – ответил Алон. – Мимо со своей свитой пролетала Манюша. Я у неё спрашивал. Она ответила, что у стрекоз пропажи не было. Наверное, ветром старое принесло, – продолжал рассказывать Алон, положив крылышко на землю.

– Ты так и живёшь без занавесок? – поинтересовалась Каня.

– Теперь с занавесками буду, – гордо ответил Алон, указывая на крылышко стрекозы.

Внезапно налетел ветер, его порыв подхватил стрекозиное крылышко, закружил в вихре и стих. Вместо крылышка на землю опустились прозрачные крошки.

– Что же это такое?.. – заплакал Алон. – Что за невезение… Придётся мне зимовать без занавесок. Муравьи меня на смех поднимут, потому что я за лето не смог занавесочки раздобыть.

Каня засунула руку в карман шорт и вытащила кусочек золотистого фантика от конфеты.

– Алон, успокойся, – сказала Каня. – А вот это не подойдёт для занавесок? – показывая фантик, спросила Каня.

– Я думаю, что подойдёт, – ответил Алон.

– Тогда давай я тебе помогу – отнесу твои занавесочки к муравейнику, – предложила Каня.

До муравейника добрались быстро. Каня попрощалась с Алоном и отправилась назад. В задумчивости она не заметила, как дошла до пенька, от которого послышался голос: