Ирина Школьникова - Приключения Ути и её друзей

Ласковые слова, как волшебная палочка, уняли плач малыша. Зайчонок посмотрел благодарным взглядом и трогательно прижался к её боку.

– Вот и умница! Обнимемся, и будет нам тепло и ни капельки не страшно.

Маленький серый пушистик грустно вздохнул.

– Я хотел подружиться с лягушонком. Он так замечательно говорит «ква-ква» и прыгает не хуже меня. Пошёл его искать и заблудился. – Зайчонок помолчал и добавил: – Представляю, как мама волнуется… – и печально повесил уши.

Пернатая няня нежно погладила потеряшку. Что говорить? В заячьей семье точно переполох. Врать не хотелось.

А время не стояло на месте, торопилось навстречу ночи. Природа готовилась ко сну, и мрак затягивал малышей своей пеленой. Темнота становилась всё более плотной и таинственной.

Насторожённо прислушиваясь к ночным шорохам и голосам, доносившимся со всех сторон, Утя с зайчишкой ждали спасителей. А кругом что-то ухало, шипело, выло, шуршало, скреблось… Утя попыталась всмотреться в чёрные силуэты, но ничего из этого не получилось. Вон, впереди, не то дерево, не то враг притаился. Не разглядишь, и от этого жутко.

«Почему так долго за нами никто не идёт? – измученная страхом и неизвестностью, защитница как можно крепче прижимала к себе длинноухого кроху и мысленно просила: – Туча, пожалуйста, поспеши!»

Вредное время застыло, нарочно не желая двигаться к радостной минуте. Зайчонок тяжело вздыхал, а уточка переживала так, что хохолок на голове встал дыбом.

Опасность подкралась неожиданно, как гремучая змея. Треск ломающихся веток кустов над их головами, словно раскат грома, заставил их подпрыгнуть. Не сговариваясь, закрыв от ужаса глаза, они в один голос завопили:

– А-а-а-а! Чу-у-удище!

Не успели Утя и Зая до конца понять, что происходит, как большие лапы подняли их с земли, сунули в мешок и куда-то понесли.

Темно. Душно. Пахнет мокрой шерстью. Бр-р! И только слышно: бум, бум, бум…

Утя давно бы потеряла сознание, если бы рядом не было этого трясущегося серого комочка. «Держись!» – мысленно приказала она сама себе и попробовала расправить крыло, чтобы приобнять малыша. Но всё оказалось напрасно, даже, наоборот, тюрьма стала ещё меньше.

Мысли, одна тревожней другой, вихрем проносились в голове Ути, пока не превратились в сплошной ужас: «Мамочка будет волноваться. Бедный малыш! А-а-а! Туча, где же ты? Спаси нас! Па-па-а!»

Вдруг что-то пронзительно завизжало, стукнуло, потом заохало, и наступила тишина.

«Мы пропали», – единственное, о чём успела подумать уточка, но неожиданно стало слишком ярко, и воздух мощной струёй обдал пленников. Привыкнув к свету, Утя ожидала увидеть что угодно, но только не огромный круглый глаз, который внимательно изучал свою добычу.

– Так, так… И что это вы делали в тёмных зарослях так поздно? – строго, но доброжелательно спросил кто-то, заглядывая внутрь.

Почувствовав отсутствие угрозы, уточка осмелела и рассмотрела чудище. Перед ней стояло что-то лохматое, круглое, грязно-серого цвета. Из этого шара выглядывал только один глаз. Нечёсаная, длинная шерсть, от которой исходил неприятный запах, торчала клочьями в разные стороны. Не сразу, но всё-таки Утя поняла, что это – не чудище лесное, а великан-пёс, только неухоженный. Видимо, собака мылась последний раз давным-давно, это и сделало её похожей на монстра.

– Здравствуйте! – стараясь казаться спокойной и уверенной, сказала уточка. – Он потерялся, – и кивнула в сторону притихшего зайчонка. – Мы ждали, когда Туча приведёт маму Зайчиху, а теперь они нас не найдут.

Последняя фраза, вопреки желанию Ути, была полна отчаяния. Она не хотела задавать вопрос, назойливо крутившийся в голове, но не выдержала и спросила:

– Вы нас съедите?

Глаз – так уточка мысленно называла нового знакомого – дёрнулся, как от удара, и отвернулся.

– Никого я не съем. Просто подумал: малыши в беде, заблудились. А это ужасно. Уж поверьте, знаю, о чём говорю.

– А вы… вы тоже потерялись? – ахнула Утя и натолкнулась на прожигающий взгляд.

Глаз превратился в грозовую тучу, несущую страшную мощь, и, видимо, чтобы не утонуть в своей боли, еле слышно начал рассказывать:

– Когда я был несмышлёным щенком, то не подчинялся маминым запретам. Жаждал посмотреть весь мир и иметь море друзей, поэтому в пять месяцев сбежал из дома. Думал: как легко! Беги, изучай, знакомься, ведь вернуться всегда сумеешь. Но обратную дорогу я не нашёл. Рос один, без семьи. Умирал от холода и голода. А когда болел, только ветер вытирал мне слёзы. Лохматый и грязный, я пугал людей, они не любят бродяг и гонят прочь. Сородичи боялись моих клыков и когтей – я научился защищаться, – пёс отвернулся, чтобы скрыть предательскую слезу, заблестевшую в уголке глаза. – Я устал от одиночества и не хочу больше скитаться по свету! Готов пройти любые испытания, лишь бы снова ощутить тепло семьи.