Елена Кочешкова - Шут. Книга II

Шуту до смерти надоело валяться в постели, и это приглашение он расценил как отмену указа о лежачем образе жизни. Ему показалось, Ваэлья знает, что он вчера вставал и снова пытался ходить. Знает и не осуждает. Что-то, видать, и впрямь в нем изменилось.

Пока готовились к прогулке и тетушка Кера пыталась сама, точно младенца, обрядить Шута в огромное количество теплых вещей, он впервые за все минувшие дни набрался храбрости узнать, почему же королева так и не навестила его.

– Матушка, – обратился он к Ваэлье, отбирая у Керы шерстяные чулки и натягивая их на тощие ноги, – отчего Элея не приходит?

Ваэлья, стоявшая с его новым камзолом наготове, вздохнула и призналась:

– Не хотела тебя огорчать, но раз уж спросил… Приболела наша наследница. Слишком много всего на нее свалилось.

Ведунья развернула камзол и, подобно тетушке Кере, попыталась натянуть на Шута. Все новые вещи для него купили пару дней назад в обычной портняжной лавке, где их подогнали под размеры Шута в соответствии с описанием, что дала служанка. Сидела эта одежда не слишком ладно, к тому же имела какой-то неприятный болотный оттенок, якобы модный нынче на Островах. Шут, впрочем, оставался почти безразличен к подобным глупостям, а Ваэлья и вовсе была озадачена совсем другим.

– Ох и исхудал же ты, парень! Долго придется тебя откармливать. Дай-ка…

Не обращая внимания на протесты, наставница все-таки сама надела на него теплый камзол и принялась застегивать многочисленные пуговицы. Шут сердито сморщил переносицу. Ему нравилась забота, но быть в роли беспомощного дитяти отнюдь не хотелось. Он мягко, но решительно отстранил руки ведуньи.

– Я сам могу, матушка. Правда. А что с Элеей? – спросил он, по-прежнему думая про королеву.

– Да ничего серьезного. Не бери в голову, – Ваэлья усмехнулась, но суетиться над его костюмом перестала. Она окинула Шута критическим взглядом и вздохнула. – Ладно, на первое время сойдет. А там Элея тебя к их дворцовым швеям сводит. Да все с ней в порядке, не смотри на меня так.

И наставница как-то очень странно и хитро подмигнула ему.

– Соскучился, да?

Шут почему-то смутился, промычав в ответ невнятное «ну…».

Когда его, точно девицу, вывели под локоток на крыльцо, он в первый миг даже зажмурился от яркого солнечного света, что искрился, отражаясь от снега, укрывшего все вокруг. Холодный воздух обжег лицо и руки, наполнил легкие живительной свежестью. Шут замер, изумившись переменам, постигшим мир за время его болезни. Конечно, он видел из окна, что на улице давно царствует холод, но вот так столкнуться с ним наяву было вовсе не то же самое, что наблюдать через толстые оконные стекла.

– Как красиво, – выдохнул он в ответ на озабоченный взгляд наставницы, которая решила, будто Шуту опять поплохело. – В Золотой никогда не бывает столько снега. И он не такой… чистый.

– Ну так не даром – Белые Острова. – Ваэлья быстро кивнула стоявшему рядом Перу, и тот помог Шуту спуститься к открытому экипажу, который по велению хозяйки заботливо устелил теплыми одеялами. Ноги все еще были слабы, а потому Шут, хоть и стыдился ужасно, но был рад этой помощи. Сев в коляску, он невольно вспомнил, как когда-то очень давно катался по улицам Тауры вместе с Элеей. То был день, когда он познакомился с наставницей, когда узнал про себя столько нового… Когда жизнь казалась ему восхитительным праздником, который только начался.

– А ведь еще неделю назад шел дождь… – сказала Ваэлья, едва Пер пустил лошадей по главной улице и подковы звонко застучали о мостовую. Шуту же при взгляде на высокие снежные сугробы, лежащие вдоль дороги, казалось, что зима была здесь всегда. Он не помнил этого места иным. Город вокруг, как и год назад, был прекрасен: ажурные карнизы домов и арки, высокие окна, башенки, мосты, заметенные снегом чаши фонтанов… Конечно, Шут понимал, что в бедняцких районах его глазам предстали бы совсем другие картины, но все же… Все же он чувствовал, как проникается любовью к Тауре.

Какое-то время ехали молча. Шут просто смотрел по сторонам, вглядывался в фигуры людей, в окна домов. Сотни различных судеб… Сотни радостей, печалей, желаний и надежд. Мириады мыслей… Жизнь текла своим чередом, вне зависимости от того, был ли в ней Шут или не был.

– Патрик, – голос Ваэльи показался ему странно напряженным, – скажи мне, ты видел лицо того человека, что приходил вернуть тебя?

– Нет… – Шут немного растерялся. Он вообще ничего не помнил о своем возвращении. О чем и сообщил наставнице. Ведунья со вздохом покачала головой.