Народные сказки - Волга родная - Сказки народов Башкирии, Татарии и Чувашии

— Куда путь держишь, друг-охотник? — набралась храбрости и спросила собака.

— Пришел охотиться, — был ей ответ.

А можно, и я с тобой пойду? — попросила собака.

— Айда, — сказал охотник, и они пошли вместе.

Долго они ходили, весь лес обошли. В одном месте охотник зайца поймал, в другом — волка подстрелил. Собака чем могла помогала своему новому другу. Охотник полюбил собаку и взял её с собой в дом. Теперь собака и днем и ночью лаяла, и никто её не останавливал.

С тех пор собака стала жить с человеком, стала другом человека.

Когда-то в стародавние времена жил в одной деревушке бедный мужик. У него было три сына, и все — охотники. Как-то они напали на лисий след и пошли по нему к лесу. Шли они, шли и пришли к норе сурка, у которой след кончался.

«Не иначе, лиса от нас в эту нору спряталась», — решили братья и начали ту нору рыть.

Лиса и впрямь, спасаясь от охотников, забралась в чужой дом. Оказался там вместе с ней ещё и журавль. И когда он услышал, что нору отрывают охотники, спросил лису:

— Лисица-тус [92] Тус (общетюрк.) — друг, приятель. , у меня только один ум, а у тебя сколько?

— Хвастаться нехорошо, — отвечает лиса, — но кое-кто насчитывает у меня до девяти умов.

А братья охотники всё роют да роют.

Журавль опять спрашивает:

— Лисица-тус, у меня один ум, а сколько у тебя?

— Остается только шесть, — отвечает лиса.

Охотники всё роют и роют. Уже слышно стало, как лопаты звенят.

Журавль опять свое:

— У меня один ум, лисица-тус, а у тебя сколько?

— Теперь только три осталось, — отвечает лиса. Охотники всё ближе и ближе подбираются.

Слышно, как разговаривают меж собой. Что делать?

Журавль ещё раз лисицу спрашивает:

— Лисица-тус, у тебя сколько умов? У меня ни одного не осталось,

— Нет, у меня ещё один ум остался, — отвечает лиса и подает своему соседу совет: — Если ты и последний ум со страха потерял, тогда поднимись на одну ступеньку выше и притворись мертвым. А пока охотники спорят, живой ты или мертвый — я убегу. Они за мной ударятся, а ты тем временем становись на ноги да подымайся на крыло. Так они нас и не поймают.

Журавль, как велела лиса, так и сделал: на ступеньку выше поднялся и лежит как мертвый. И когда охотники до него докопались, диву дались:

— Смотри-ка, лиса задушила журавля, — говорят они друг другу и журавля с боку на бок переворачивают.

В это время лиса — вышт! — шмыгнула из норы и понеслась что есть духу в лее, Охотники бросили журавля и — за лисой. Да только разве рыжую бестию догонишь.

Ну а журавль, само собой, поднялся на крыло да улетел.

Так незадачливые охотники и остались ни с чем.

Жили себе, поживали старик со старухой, и был у них кот-мурлыка. Однажды лежал этот кот на солнышке, грелся. И так-то ему было тепло и хорошо, что он и глаза зажмурил от удовольствия. И вдруг где-то совсем рядом слышит:

— Чили-чилик!

Открыл глаза — воробей сидит на краешке корыта и что-то клюёт. Встрепенулся кот, напружинился, охотничий азарт у него шерсть на спине дыбом поднял. Воробушек скок да скок по корыту и ещё ближе оказался. И тогда словно какая пружина подкинула кота — прыг! — и воробей уже у него в лапах. Правда, воробей оказался старым, а старого воробья, как известно, на мякине не проведешь и голыми руками не возьмёшь.

— Умный кот-мурлыка, — ты меня можешь съесть в любое время, — сказал воробей, — но вспомни-ка, мур-мур-мур, умывался ли ты утром, когда проснулся? По глазам видно, что нет. А ведь умные и хорошие мур-мур-мур утро начинают с того, что умываются.

Кот вспомнил, что он и впрямь утром не умывался. Обидно, что какой-то воробей учит его правилам хорошего тона, а только что возразишь воробью?

Убрал кот свой когти, положил воробья на траву и начал умываться. Нализывает языком лапу, а потом этой лапой аж из-за уха и до усов по мордашке проводит, хочет показать воробью, что понимает толк в чистоте. А воробей поглядел-поглядел, как кот умывается, да — пыррр! — и улетел. Спохватился умный кот, но уже поздно. Был в лапах вкусный завтрак и — нет его, улетел.

С тех пор, говорят, кот начал умываться не перед едой, а после еды. Ну а на него глядя, и неё другие коты и кошки стали делать то же самое.

Каждый любит землю, на которой он родился, вырос. Поля и луга, горы и долины, леса, бескрайние степи, где он бегал в босоногое детство, — для него самое дорогое, вечное, как сама жизнь. Многое повидали они за долгие века, и будь у них язык — столько могли бы рассказать!..