Фольклор - Русские народные сказки и былины

А козёл да баран тем времечком подхватили мурлыку и побежали в лес и опять наткнулись на серых волков. Кот вскарабкался на самую макушку ели, а козёл с бараном схватились передними ногами за еловый сук и повисли.

Волки стоят под елью, зубы оскалили и воют, глядя на козла и барана. Видит кот-серый лоб, что дело плохо, стал кидать в волков еловые шишки да приговаривать:

– Раз волк! Два волк! Три волк! Всего-то по волку на брата. Я, мурлышко, давеча двух волков съел, и с косточками, так ещё сытёхонек, а ты, большой братец, за медведями ходил, да не изловил, бери себе и мою долю!

Только сказал он эти речи, как козёл сорвался и упал прямо рогами на волка. А мурлыко знай своё кричит:

– Держи его, лови его!

Тут на волков такой страх нашёл, что со всех ног припустили бежать без оглядки. Так и ушли.

В стары годы, в старопрежние, в жаркое лето соделалась срамота [6] Срамота́ – позор, бесчестье. , в мире тягота: народились комары да мошки, стали людей кусать, горячую кровь пропускать. Проявился мизгирь-паук, удалой борец, добрый молодец, стал ножками трясти да мережки [7] Мере́жка – здесь: паутина. плести, ставить на пути, на дорожки, где летают комары да мошки. Муха-горюха летала-летала да к мизгирю в сеть попала. Тут её мизгирь стал бить, да губить, да за горло давить. Муха мизгирю возмолилася:

– Батюшка мизгирь! Не бей ты меня, не губи ты меня, у меня много будет детей сиротать, по дворам ходить да собак дразнить.

Пожалел её мизгирь, отпустил на волю.

Муха полетела, зажужжала и повестила всем комарам и мошкам:

– Гой еси вы, комары и мошки! Убирайтесь под осиново кореньище: проявился мизгирь, стал ножками трясти да мережки плести, ставить на пути, на дорожки, где летают комары да мошки, всех изловит!

Комары и мошки полетели, забились под осиново кореньище, лежат, как мёртвые. Как быть мизгирю? Голодать ему не хочется. Позвал к себе сверчка, таракана и клопа:

– Ты, сверчок, затруби в рожок, а ты, таракан, ударь в барабан, а ты, клоп-блинник, поди под осиново кореньище, пусти про меня такую славу, что мизгиря-борца, добра молодца, вживе нет: в кандалы заковали, в Казань отослали, голову на плахе отсекли и плаху раскололи.

Сверчок затрубил в рожок, таракан ударил в барабан, а клоп-блинник пошёл под осиново кореньище, говорит:

– Что вы лежите, будто мёртвые? Ведь мизгиря-борца, добра молодца, вживе нет: в кандалы заковали, в Казань отослали, голову на плахе отсекли и плаху раскололи.

Комары и мошки возрадовались, поднялись, полетели – и чуть не пали, да к мизгирю в сеть попали. Он стал их бить да губить, а сам говорит:

– Что вы очень мелки, почаще бы в гости бывали, меня бы мёдом угощали.

Жили-были медведь и лиса.

У медведя в избе на чердаке была припасена кадушка мёду.

Лиса про то сведала. Как бы ей до мёду добраться?

Прибежала лиса к медведю, села под окошечко:

– Кум, ты не знаешь моего горечка!

– Что, кума, у тебя за горечко?

– Изба моя худая, углы провалились, я и печь не топила. Пусти к себе ночевать.

– Поди, кума, переночуй.

Вот легли они спать на печке. Лиса лежит да хвостом вертит. Как ей до мёду добраться? Медведь заснул, а лиса – тук-тук хвостом.

Медведь спрашивает:

– Кума, кто там стучит?

– А это за мной пришли, на повой [8] Звать на повой – зовут быть повитухой, принимать роды. зовут.

– Так сходи, кума.

Вот лиса ушла. А сама влезла на чердак и почала кадушку с мёдом. Наелась, воротилась и опять легла.

– Кума, а кума, – спрашивает медведь, – как назвали-то?

– Починочком.

– Это имечко хорошее.

На другую ночь легли спать, лиса – тук-тук хвостом:

– Кум, а кум, меня опять на повой зовут.

– Так сходи, кума.

Лиса влезла на чердак и до половины мёд-то и поела. Опять воротилась и легла.

– Кума, а кума, как назвали-то?

– Половиночком.

– Это имечко хорошее.

На третью ночь лиса – тук-тук хвостом:

– Меня опять на повой зовут.

– Кума, а кума, – говорит медведь, – ты недолго ходи, а то я блины хочу печь.

– Ну, это я скоро обернусь.

А сама – на чердак и докончила кадушку с мёдом, всё выскребла. Воротилась, а медведь уже встал.

– Кума, а кума, как назвали-то?

– Поскрёбышком.

– Это имечко и того лучше. Ну, теперь давай блины печь.

Медведь напёк блинов, а лиса спрашивает:

– Мёд-то у тебя, кум, где?

– А на чердаке.

Полез медведь на чердак, а мёду-то в кадушке нет – пустая.