Валентина Дёгтева - Рыцарь Рыжик

— Случайно! Смотреть надо лучше под ноги! Я же хрупкий! — рявкнул череп в ответ.

— Ах… Говорящий скелет! — взвизгнула мама, почти как Мила, и повалилась в обморок.

Она бы упала прямо на пол, если бы её не подхватил отделившийся от стены питекантроп. Он держал маму в объятиях, как редкую хрустальную вазу, и не скрывал восхищения.

— Вот это красотка! — выдохнул обезьян. — Венец творения! Не то что я.

— Тащи её в шкафчик со швабрами… — скрежетал поверженный Черепушкин у папы на ладони. Он не сдавался даже в руках противника. — Швабри её в шкабрик со шкафрами… Вяжи девчишку… Хватай мальчонку! Ну! Что ты стоишь, как столб! Что ты столбишь, как стойб!

Питекантроп только неуклюже переминался с лапы на лапу, растерявшись от такого количества приказаний. Кажется, он начал сомневаться в своём командире. Тот был какой-то несобранный, совсем разболтанный. Еле шамкал челюстями. У него вылетела пара передних зубов, а мысли и вовсе перепутались. Потерял голову командир.

— Клещи, хватайте толстяка… Циркули, в бой… Дырявь их, дырокол! Цирявь их, бырокол! Дыряйте хватяка…

Клещи было зашевелились, но в испуге дали задний ход. За ними поползли степлер и дырокол, засеменили циркули. Все они утратили боевой дух. Одно дело пугать детей, другое — взрослых, которые щёлкают коварных скелетов, как орехи.

— Костлявый, их больше! — промычал питекантроп. — Мы не сладим. У меня, конечно, башка не такая светлая, как у тебя, чего уж там… Но я вот чего придумал. Давай сдадимся, пока не поздно, а? Умотался я злодействовать. Тогда нас, может, ещё и не снесут на помойку за то, что мы тут учинили. Может, ещё послужим!

— И фы туфа же, древняя мартыфка. Все меня предали… И мою мефту. Мою прекрасную мефту, — прошепелявил череп.

— Ну, сперва ты сам всех предал! Думал-то ты только о себе, — подытожил Рыжик. — Но, если будешь примерно себя вести, мы тебя соберём, подклеим и сделаем начальником раздевалки. Будешь куртки выдавать. И шляпы.

— А что, это прикольно! — захлопала в ладоши Мила. — Такого ни в одной школе больше нет! Если мой папа попросит, директор не откажет!

— Какой позор! — возопил череп. — Как низко я пал! Начальник раздефалки! Но всё-таки начальник. Всё-таки зауважают меня!

— Вот-вот, увидишь новый кусочек мира, — сказал Рыжик, аккуратно приставляя голову скелета к туловищу. — Но, если опять замыслишь коварство, разберём по косточкам. А козлу на грудь наградную ленту повесим! Он у нас молодец! Будет всех тренировать к районной олимпиаде!

Козёл гордо поднялся на дыбы.

— А питекантропа можно сделать уборщиком. У него и халат уже есть! Пусть тёте Зине помогает.

— Ага… — расплылся в улыбке питекантроп. — Я на всё готов! Лишь бы ухи не рисовали. Я же не злой, вы ж поймите, я просто обидчивый! Грубый я, первобытный!

— Вот сам и сотрёшь уши, если кому пририсуют, — кивнула Мила.

— Да я хоть сейчас за уборку! Я знаю, где швабры лежат! Только куда мне её девать? — обезьян взмахнул мамой, которую всё ещё держал.

— А ну-ка отдай! — папа торжественно подхватил маму на руки. — Верочка, очнись! Кажется, я их победил, этих невероятно кошмарных злодеев. Конечно, будь я порасторопнее да сбрось ещё килограммов десять, дело бы пошло быстрее…

— Сбрось ты ещё килограммов десять, — открыла глаза мама, — дело бы вообще не пошло! Тогда бы ты скелета так здорово не придавил. Так что, пожалуйста, перестань твердить об этих килограммах — они тебя вовсе не портят.

— Перестану, если сходишь со мной в кино, — предложил папа. — На какой-нибудь страшный фильм про скелеты. Со мной теперь не страшно.

— Я подумаю. Как-нибудь после работы. Хотя нет… После работы я обычно лежу на диване с мокрой тряпкой на голове.

V.

— А давай вместо работы! Это же не последняя работа в мире.

Рыжику осталось только руками развести. Кажется, папа с мамой опять о нём подзабыли. Зато у него была принцесса Мила. Лишь бы её не увезли за границу. Лишь бы его не перевели в другую школу. Лишь бы завтра снова встало ласковое солнце, персы вступили в бой со спартанцами, велосипедисты выехали из пункта Ав пункт Б, а учёный кот завёл свою песню. И тогда впереди у них с Милой ещё много-много счастливых дней. За одной партой.

И вот началась новая рабочая неделя. Охранник дядя Николай сладко потянулся, стащил с головы наушники и отправился на обход школы. Тут намусорили, там насорили. Ничего страшного: новая уборщица, крепкая дама в синем халате и косынке до бровей, уже наводила порядок. Даже школьный скелет эта старательная женщина отполировала тряпочкой и поставила у дверей раздевалки — видать, поступило новое распоряжение начальства. Всё как всегда, ровным счётом ничего необычного. Вот разве что отвалилась задняя дверь… Ненадёжно их нынче ставят. Придётся вызвать слесаря. Но в целом ничего особенного, в школе полный порядок. И с чувством выполненного долга дядя Николай налил себе чаю и, устроившись в кресле, принялся смотреть новый фильм. Про необычайные приключения в старинной гробнице в глубине джунглей. До чего же скучна жизнь простого охранника!