Дарья Донцова - Замок злых мыслей

– Уже говорила, что напрочь забыла о ней, – развела лапками Зефирка. – Когда я очутилась в новой школе, нашла там много подруг, учителя оказались лучшими. Лиззи испарилась из моей памяти. Вот Амелия осталась. Я так благодарна ей за совет – рассказать маме о своей проблеме. Я Амелии на свадьбу чудесный наряд сшила! Очень надеюсь, Лиззи выросла и поняла, что не следует издеваться над кем-то из-за толщины, цвета шерсти, косых глаз, кривых лап. Лиззи в детстве такая хорошенькая, такая стройная была, на ней все вещи прекрасно сидели. Но идеальная внешность ей досталась даром, от родителей. Стройные ножки Лиззи не сама заработала, и левретки очень редко толстеют. Если ты прекрасна собой, это не повод для задирания носа и презрения по отношению к тем, кто родился с телом-бочонком. Мопсиха никогда не превратится в левретку. Но кто сказал, что именно эта порода – эталон прекрасного тела? Зачем мне удивительная стройность? Я прекрасно живу такой, какая есть. Меня любят и семья, и жених, и его родители, и друзья. Гордиться надо не тонкой талией, а своей добротой, милосердием, умением прощать.

– Я Лиззи, – прошептала собачка.

Зефирка заморгала.

– Кто?

– Лиззи, – повторила толстушка, – та самая, которая издевалась над маленькой Зефиркой. Понимаешь, я тебе очень завидовала.

– Ты мне? – попятилась Зефирка. – Красивая, стройная левретка? Я была толстенькой, неуклюжей, на физкультуре всегда почему-то шлепалась.

– Да, – пролепетала Лиззи, – ты падала, потому что я тебе незаметно подножку делала.

– Зачем? – оторопела черная мопсиха.

– Ты веселая, ходила в короткой юбке, не обращала внимания на мои насмешки, – заплакала Лиззи. – Ты счастливая. А я нет! Я всегда хотела то, что имелось у других! Свое мне не нравилось! Шло время, я перешла в выпускной класс, зависть выросла вместе со мной. Получила новые туфли, но не радовалась, потому что у другой школьницы появилось пальто, у соседки сумка… Я вмиг хотела все, что имели они… Я стала злой, очень-очень противной. Кошка Марта купила занавески, я швырнула ей камень в окно. А потом соврала, что видела, как спаниель Борис кирпичом стекло разбил.

Лиззи закрыла лапками мордочку.

– Пятого сентября, день навсегда запомнила, я шла в магазин. И вдруг увидела Зефирку. Ты шагала в центре компании девочек из другой школы. Одна сказала:

– Зефируня, мечтаю о бархатной юбке. Но у мамы монеток на материал нет.

Ты ответила:

– В Мопсхаусе в кладовке лежат старые шторы, они из велюра. Твоя мама ни фенюшки не потратит. А я сошью тебе такой наряд, что все ахнут.

Девочки зааплодировали.

– Зефирундель, ты лучшая.

Ты ответила:

– Нет, я самая обычная, просто люблю шить, нашла дело своей жизни.

Компания не заметила Лиззи, прошла мимо. А у меня в груди выросла огромная злость, в голове зашумели мысли: «Хочу, чтобы противная, жирная черная мопсиха сломала себе все лапы и никогда больше не сумела взять иголку с ниткой. Пусть она ест, ест, ест… Превратится в гору! Пусть под весом противной собаки земля проломится, пропади Зефирка пропадом!» Я сделала шаг, начала падать, стало темно. А когда посветлело, я очутилась здесь. Теперь мне дают одно сладкое, я стала похожа на бегемота. И постоянно показывают одно и то же кино. Не знаю, по какой причине мне напоминают именно о той школьной истории. Я ведь потом причинила разным жителям Прекрасной Долины много зла. Мне суждено тут жить вечно в мучениях. Посмотри, над кроватью, на потолке зеркало.

– Точно! – удивилась Зефирка. – Я его не заметила. Странное место, однако, для отражательной поверхности.

– Оно там специально приделано, чтобы я, открыв глаза утром и закрывая их вечером, видела, в какое страшилище превратилась. Чтобы никогда не забывала – левретка уродина! – зарыдала Лиззи. – Зефирушка, плохо, что ты тоже сюда угодила. Но для меня твое появление счастье. Пожалуйста, прости, прости, прости меня. Хотя навряд ли ты захочешь извинить глупую, злую, завистливую, противную, жирную…

Левретка не договорила и натянула на голову одеяло. Лучшая портниха Прекрасной Долины одним прыжком преодолела расстояние до постели и сдернула перинку.

– Лиззи! Я на тебя ни секунды не сержусь. Мало ли что в детстве случается. Наоборот, спасибо, ты научила меня не обращать внимания на злые слова, не обижаться, не рыдать, когда меня обзывают, а идти вперед, невзирая на чужое мнение.

Зефирка обняла трясущуюся левретку.

– Успокойся. Выдохни. Я тебя здесь не оставлю.