Молдавские сказки

Покосился дракон на меч, висевший у него на боку, и прокричал:

Выскочил меч из ножен, просвистел в воздухе и отрезал парню ноги. Схватил дракон палицу свою, покружил над головой да закинул далеко-далеко, за дворец, за сад, на самый край царства. Ударилась оземь палица и яму глубокую вырыла. Бросил дракон туда парня несчастного и ноги его отрезанные.

Горько бедовал братец, а сестрица от печали великой таяла, как свеча. Каждый день пробиралась она к яме этой и бросала братцу чего-нибудь поесть.

Много ли, мало ли времени прошло, и вот тоска да печаль, да слезы матери толкнули и второго брата на ту же дорогу, пошел он вдоль борозды. Шел он с утра до полудня, обошел яму глубокую, вырытую палицей дракона, и дошел до сада. Только хотел в этот сад вступить, слышит голос девичий:

Оглянулся парень и сестрицу свою увидел. И она его узнала, подошла — лицо печальное, слезы ручьем льются и молвит:

— Ох, братец, уходи скорее, а то сейчас дракон нагрянет и не сносить тебе головы.

— Нет спасенья мне. Сколько ни пыталась я бежать, все дороги преграждал мне змей проклятый, избивал меня и вновь служить заставлял.

— Уйдем же теперь вместе, покинь ты этот сад.

Только они два-три шага сделали, как откуда ни возьмись вновь дракон лютый дорогу им загородил.

— Стой, парнишка, и отвечай мне: драться будем или бражничать?

Отрезал ему парень:

Приказал тогда дракон мечу своему:

Выскочил меч из ножен, просвистел в воздухе да отрезал парню ноги выше колен. Нагнулся змей и забросил его в ту же яму глубокую.

И до того горевала девушка, а теперь ее горю предела не было. Почернела она, как земля, проливая слезы кровавые, и каждый день пробиралась крадучись к яме глубокой и бросала братцам покушать.

А матушка все ждет не дождется, когда же вернется хоть один из детей. Однажды, проходя мимо колодца, захотелось ей испить воды студеной. Утолила жажду свою, присела отдохнуть немного на кремневых камнях, да и зачала от этого.

Родила она вскоре мальчика, прекрасного, как солнце ясное. Рос ее сын на глазах: другой за год так не вырастет, как он за день. И прозвала его Кремень-молодец. Едва ему две недели минуло, а он уж играл с десятилетними-двенадцатилетними ребятами. И никто с ним по силе тягаться не мог. Как-то разговорились между собой люди, на него глядя и силе его дивясь:

— Вот этот, коли пойдет, так братьев да сестру непременно разыщет.

Услыхал Кремень слова эти и что есть духу домой прибежал.

— Матушка, разве есть у меня братья и сестры?

Затуманилось чело материнское, задумалась она и промолвила:

— Нет у тебя больше никого, сын мой.

Только нелегко матери дитя свое обманывать — печаль ее так и гложет. А Кремень приметил, как мать опечалилась, и еще пуще поверил молве людской.

Однажды во время охоты забрел он на лужайку зеленую, со всех сторон скалами окруженную, и меж камней нашел железину. "Вот бы мне из нее палицу смастерить!" — подумал он да и отнес ее кузнецу.

Выковал кузнец такую палицу, что двенадцати мужикам ее не поднять бы. Взял ее Кремень, принес домой да как размахнется, как подбросит — скрылась палица за облаками. А парень дверь открыл и говорит матери:

— Я отдохнуть прилягу, а ты, как услышишь, что гудит палица, разбуди меня.

Проспал он три дня и три ночи. На четвертый день, заслышав свист пронзительный, разбудила его мать. Выскочил он на порог и подставил палице колено. Потом оглядел — согнулась палица: "Ковать еще следует", — подумал он и понес обратно в кузницу. А затем позвал мать и говорит:

— Снился мне, матушка, сон, будто бы пришел ко мне старик седой и посоветовал, чтобы полезла ты под избу и оттуда подала мне кусок лепешки, тобою испеченной, тогда и силы мои утроятся.

Что не сделают родители, только бы их дети сильней и красивей стали!

— Как же я, сыночек, под избу залезу?