Виктория Варгина: Солнечная тропа

— Ничего, — ответил Хлопотун. — Нам с тобой пора на посиделки.

— Посиделки?..

Лёнька не знал, что ответить, в эту ночь он впервые предпочёл бы одиночество компании домовых…

— Я всё понимаю, — глуше обычного проговорил Хлопотун. — Но тебе нужно пойти, Лёня.

Не говоря ни слова, мальчик выскользнул из постели и быстро оделся.

…В доме Егора Сеничева Лёнька увидел, кроме прочих, Пилу и Соловушку.

— Здравствуйте… то есть… доброй ночи, — сказал им Лёнька. — Как поживаете?

— Благодарствуй, хорошо поживаем, — ответила Соловушка. — Федосья нас не трогает, а больше нам ничего и не нужно.

— А чего больше-то? — подхватил Пила.

Лёньке показалось, что оба они, тем не менее, чем-то озабочены или взволнованы. Мальчик перевёл взгляд на Толмача.

— Садись, Лёня, — сказал старый домовой. — Мы тебя нынче потревожили, ну да уж не взыщи.

— Ничего, — ответил Лёнька, присаживаясь на лавку. — Я думал, случилось что-нибудь…

— И то, — сказал Толмач. — У нас каждый день что-нибудь да случается. Вот Пила женился, Выжитень домой к себе вернулся…

— Я, я тоже теперь в доме живу!.. — крикнул нетерпеливый Панамка.

Этого Лёнька не знал:

— Ты — в доме?.. У Мойдодырова? А если он…

— Нет, он согласен.

— Откуда ты знаешь?

— Ха! — сказал Панамка. — Я все его мысли про нас читал… с тех пор, как он в город приехал. Сперва он хотел дачу продать. Затем подумал, что, если кто купит дом с нечистой силой, то потом ему, Мойдодырову, не поздоровится. Он тогда в библотеку пошёл…

— В библиотеку, — подсказал Лёнька.

— Ну да, где книжки… И говорит: дайте мне такую умную книжку, в которой было бы про домовых написано. Вот дали ему такую книжку, он и прочитал, какие мы хорошие и как нас в дом нужно зазывать. В эти выходные приедет… меня зазывать, а я уже в его доме живу!..

— Здорово! — воскликнул Лёнька. — Я его тогда в лес свожу, а то обещал…

Домовые переглянулись, и опять мальчику показалось, что они знают что-то такое, что неизвестно Лёньке, но почему-то молчат…

— Вот видишь, Лёня, — снова заговорил Толмач, — как много всего произошло с того дня, как ты приехал в Пески… Помнишь, как ты в первый раз зашёл в этот дом?

— Помню, — ответил Лёнька, томимый какою-то неясною тревогой.

— И как я сомневался в тебе? Но твой Хлопотун оказался мудрее меня. То, что должно было случиться, случилось…

«Нет, не хочу!.. — взмолился Лёнька, чувствуя, как что-то неотвратимое надвигается на него. — Я ничего не хочу!.. Пусть всё останется по-прежнему!..»

Кто-то из домовых прерывисто вздохнул. Рядом с Лёнькой часто-часто засопел Панамка.

— Ну, тогда расскажи нам свой сон в ночь на Ивана Купала, — попросил Толмач, и в его голосе больше не было пугающих ноток.

— Конечно! — с облегчением выдохнул Лёнька. — Я видел наши Пески!.. Какими они станут в будущем. Дома такие, как в сказке… Есть совсем новые, ещё стружкой пахнут… Усадьбы большие, больше, чем у бабушки, наверное, раз в десять. В каждой усадьбе — сад.

Панамка потеребил Лёньку за рукав:

— А домовые там были?

— Домовые, наверное, спали… Был день…

— Ну а людей-то ты видел? — спросил Выжитень.

— И людей не видел…

Тогда, во сне, это не показалось Лёньке странным, но сейчас он задумался: кто-то ведь жил в этих расписных теремах, кто-то обрабатывал поля за деревней, иначе весь Лёнькин сон — просто фантазия, мираж в пустыне забвения… И вдруг его память озарила короткая и яркая вспышка.

— Вспомнил! — закричал он и даже вскочил с лавки. — Я видел детей!.. Дети!.. Они играли в саду, и их было много!.. Как я мог про это забыть?!

— Ну, если ты видел детей, значит, всё в порядке, — довольно проговорил Толмач, а все прочие домовые радостно загудели.

— А другие деревни? — осторожно спросил Пила. — Ты видел другие деревни? Может быть, ты видел Харино?

— Нет, — чувствуя неловкость, ответил Лёнька.

— Да не бойся ты! — подмигнул Пиле Кадило. — Переселишься обратно в Пески, делов-то!..

— Я думаю, что переселяться никому не придётся, — заговорил Толмач. — Когда над полем идёт дождь, он поит каждый колосок, когда светит солнце — оно каждый колосок освещает. Жизнь вернётся во все деревни…

— А когда она вернётся, ты часом не узнал? — спросил у Леньки Кадило.

— Я и так знаю, — ответил мальчик с такой уверенностью, что все домовые мгновенно повернулись к нему да так и застыли.

— Это будет, когда я вырасту. Вам осталось подождать не так уж много. Вот сколько лет живут домовые?