Туве Янссон - Зима Муми-тролля

Большие и маленькие тени радостно скакали вокруг костра на вершине скалы. А потом начали выстукивать хвостами барабанную дробь.

— Конец теперь твоей скамейке, — сказала малышка Мю.

— И что? — раздражённо проговорил Муми-тролль. Он ползком карабкался по обледенелой скале в отблесках пламени. Снег растаял от жара, и тёплая вода заливала лапы.

«Солнце вернётся, — с волнением думал Муми-тролль. — Темнота и одиночество закончатся. И можно будет снова сесть на крыльце и подставить спину теплу…»

Он наконец добрался до верха. Возле костра было жарко. Невидимая бурозубка заиграла новый, ещё более отчаянный танец.

Но пляшущие тени вдруг отодвинулись, и барабанная дробь зазвучала с другой стороны костра.

— Почему они уходят? — спросил Муми-тролль.

Туу-тикки посмотрела на него спокойными синими глазами. Но Муми-тролль не был уверен, что она его видит. Туу-тикки смотрела на собственный зимний мир, который из года в год жил по своим странным законам, пока Муми-тролль спал в тёплом Муми-доме.

— А где тот, кто живёт в шкафчике? — спросил Муми-тролль.

— Что? — рассеянно откликнулась Туу-тикки.

— Мне бы хотелось увидеть того, кто живёт в шкафчике, — повторил Муми-тролль.

— Ему нельзя выходить, — ответила Туу-тикки. — Никогда не знаешь, что взбредёт ему в голову.

Толпа мелких длинноногих зверушек пронеслась надо льдом, точно дым. Некто с серебряным рогом протопал мимо Муми-тролля; над огнём, взмахивая мощными крыльями, кто-то чёрный пролетел к северу. Но всё происходило так быстро, что Муми-тролля так и не успели никому представить.

— Туу-тикки, пожалуйста. — Муми-тролль умоляюще потянул её за куртку.

Туу-тикки кивнула:

— Вон тот, кто живёт под тумбочкой.

Небольшое существо с мохнатыми бровями сидело в сторонке, глядя на огонь.

Муми-тролль подсел к нему и спросил:

— Надеюсь, сухарики были не очень чёрствые?

Существо посмотрело на него, но ничего не сказало.

— У вас редкой мохнатости брови, — вежливо продолжал Муми-тролль.

— Снадаф умух, — ответило на этот раз существо.

— Как-как? — переспросил изумлённый Муми-тролль.

— Радамса, — сердито проговорило существо.

— Он говорит на своём языке, и ему кажется, что ты его обидел, — объяснила Туу-тикки.

— Я не хотел, — встревожился Муми-тролль. — Радамса, радамса, — с готовностью повторил он.

Существо с бровями окончательно вышло из себя, встало и исчезло.

— Ну что я ему сделал? — вздохнул Муми-тролль. — Теперь он снова на целый год спрячется под своей тумбочкой и даже не узна́ет, что я просто хотел сказать ему что-то приятное.

— Бывает, — пожала плечами Туу-тикки.

Садовая скамейка обрушилась, рассыпав искры.

Ничего больше не горело, только вспыхивало, да натаявшая из снега вода кипела в трещинах. И вдруг бурозубка перестала играть, и все посмотрели на лёд.

Там сидела Морра. Огонь отражался в её маленьких круглых глазах, но вся остальная Морра была огромная, серая и бесформенная. Она стала гораздо больше, чем в августе.

Когда Морра полезла по скале наверх, барабанный бой тоже смолк. Она подошла прямо к костру и, ни слова не говоря, уселась на него.

Раздалось оглушительное шипение, и вся скала окуталась паром. Когда пар рассеялся, ничего уже больше не вспыхивало. Осталась только большая серая Морра, и от её дыхания поднимался седой туман.

Муми-тролль слетел вниз, на берег, он отыскал Туу-тикки и крикнул:

— Что теперь будет? Морра погасила солнце?

— Успокойся, — сказала Туу-тикки. — Она не собиралась тушить огонь, бедняга просто хотела погреться. Но огонь всегда гаснет, когда она на него садится. Вот и теперь ей не повезло.

Муми-тролль увидел, как Морра встала и обнюхала заледеневшие угли. Потом она подошла к масляному фонарю Муми-тролля, который всё ещё горел на скале. Погас и фонарь.

Морра постояла ещё мгновение. Скала была пуста, все разбежались. Морра стекла обратно на лёд и растворилась в темноте, такая же одинокая, как пришла.

Муми-тролль вернулся домой.

Перед сном он осторожно подёргал маму за ухо и сказал:

— Торжество было так себе.