Нед Виззини - Столкновение миров

Брендан несколько раз глубоко вздохнул, глядя в черноту кладбища, и попытался убедить себя, что противостояние Диким Воинам, кровожадным пиратам, римским гладиаторам, голодным львам и злобному волку размером с лошадь было гораздо страшнее, чем войти ночью на кладбище. Брендан пытался убедить себя в том, что у него не было причин бояться.

Он вспомнил, как в девять лет пробрался ночью в гостиную, чтобы в системе «По требованию» [4] Система позволяет пользователю выбирать и смотреть фильмы тогда, когда ему захочется, а не по расписанию, как это было почти весь XX век. посмотреть «Ночь живых мертвецов». С таким же успехом вкусным мозгом, лежащим на блюде, мог бы быть и он сам. Брендан посмеялся бы над изображением своего мозга, аккуратно положенного на серебряное блюдо рядом с тушеной капустой и картофельным пюре, если бы не так окаменел от страха.

Он старался не обращать внимания на страх и сосредоточиться на том, что ему предстояло сделать. Сначала – главное: надо было как-то найти могилу Денвера Кристоффа.

Брендан включил фонарик сотового телефона и пошел по кладбищу, обходя могилы. Чтобы найти могилу Денвера Кристоффа на огромном кладбище, потребовалось гораздо меньше времени, чем предполагал Брендан. Он стал искать среди самых крупных, дорогих и недавно возведенных гробниц, и не пожалел об этом. Пробежав трусцой мимо четырех или пяти таких, он оказался возле мавзолея с надписью Хьюстон, в которой покоился Марлтон Хьюстон – это вымышленное имя упоминалось в новостях после того, как Денвер Кристофф и Олдрич Хейс попали под городской автобус в центре Сан-Франциско.

Мавзолей Кристоффа представлял собой величественное сооружение. Размером он был с большой сарай, но на этом сходство с сараем и заканчивалось. Он был сооружен из белого мрамора. Лестница из трех ступеней вела к двойным бронзовым дверям с замысловатой резьбой, изображавшей фигуры в капюшонах и мифических животных. Справа и слева от дверей стояло по мраморной колонне, над дверями на фронтоне портика был вырезан символ, который Брендан не узнал.

Стоя перед ступенями, Брендан сделал несколько глубоких вдохов, прочистил горло и стал вспоминать, как в Богемском клубе Денвер и Олдрич с помощью простых заклинаний вызывали духов Хранителей Знания.

– Диабло тан-тун-ка, – тихо начал Брендан. – Диабло тан-тун-ка, – повторял он нараспев все громче. – Диабло ТАН-тун-ка! Диабло тан-тун-КА!

Но, насколько он мог видеть, ничего не происходило. Брендан вспоминал слова, которые произносили двое Хранителей Знания, но он плохо помнил интонации.

– Диабло ТАН-тун-ка, дух моего … гм, прапра-прадедушки, гм, так я думаю, – сказал Брендан. – Вызываю тебя! Желаю говорить с ушедшим от нас по имени Денвер Кристофф!

Брендан поднял руки к небу, как будто буквально пытался поднять мертвый дух Короля Бури с места его покоя. Брендан остановился с поднятыми вверх руками, как будто показывал тачдаун [5] В регби – касание мячом земли в зачетном поле соперника. .

Вокруг стояла тишина. Брендан опустил руки. Смешно было думать, что он мог поднять дух мертвого Хранителя Знания да и вообще кого бы то ни было.

Лицом и шеей он почувствовал дуновение ветра, и холодок пробежал у него по позвоночнику.

Затем за спиной хрустнула ветка.

Брендан повернулся и посветил фонариком. Сердце словно застряло у него в горле.

Он вскрикнул так громко, что мог бы разбудить и мертвых.

Но вернемся на пристань «Торпедо». Элеонора поняла, что Корделия была права. Срочно требовалось что-то предпринять, в противном случае становившаяся все более многочисленной стая чаек съела бы всю приманку, предназначенную Жирному Джаггеру.

Элеонора в отчаянии оглянулась по сторонам. Ее взгляд упал на стоявший неподалеку мусорный бак из металлической сетки, полный газет, пластиковых бутылок и кофейных стаканчиков из пенопласта. Рядом с баком спал, храпя, бездомный бродяга в рваной одежде. Было видно, что он заснул только что – между пальцами у него была зажата еще дымившаяся сигарета.

Элеонора взглянула на Корделию, которая все еще пыталась отогнать от кучи мяса кружившихся чаек. Крики все новых и новых птиц сливались с криками Корделии. Элеонора понимала, что времени терять нельзя. Ей не всегда требовались одобрение и руководство старшей сестры. Корделия была не единственной умницей в семье.