Народные сказки - Пера-богатырь [Сказки финно-угорских народов]

Отец нашел Выгахкенийду, она в амбарах спряталась, привел ее и сказал:

— Сумела ты детей моих заморозить, теперь сумей же их оживить, а нет, — не можешь жизнь им вернуть, — я тебя самую сделаю такою, как они здесь лежат.

Выгахкенийда очень испугалась. — она дунула, она плюнула, — и старший, Левушка, ожил, встал, к отцу подошел с левой руки.

Дунула, плюнула Выгахкенийда еще раз, и второй сын, Правушка, ожил, с правой руки отца он встал.

А Недопарушек где? Где Недопарушек? Нет нигде Недопарушка! Проглотила его Выгахкенийда злая.

Братья прогнали дочку Выгахке. Отца они взяли с собою и поехали к себе домой, в дом матери Уточки.

РАССКАЗЫВАЛ один саам у костра то ли быль, то ли небылицу, то ли сказку, то ли байку. Говорил, что все это с ним самим приключилось. И вы послушайте, если время есть, если других дел нету.

Вот с чего все началось: запоздала как-то весна в северных краях. Давно бы ей пора прийти, а что ни день — ветер дует, снег с неба валит. Вот наш саам и думает: непорядок какой-то на небе, надо бы туда забраться, посмотреть, что там такое. А как туда залезть? Земля низко, небо высоко!

Однако наш саам не дурак был, придумал. Взял топор да рубанок, пошел в лес. Свалил большую сосну и начал ее рубанком строгать. До тех пор трудился, пока всю не выстругал. Гора стружек выше леса поднялась. Постелил саам наверх мокрую рогожу, встал на нее и поджег стружки. Вспыхнул огонь, начала рогожа сохнуть, пошел от нее густой пар. Подхватил пар саама, покачал-покачал и вверх понес.

Несло его торчком, несло его кувырком и донесло до облаков. Там саам ухватился за край тучи, да и влез на нее.

Ходит по небу, смотрит. Скучно ему там показалось: пусто, бело кругом, живой души нет, только облака под ногами, как сугробы, лежат…

Поглядел — вдали одно облако выше других вздымается, точь-в-точь круглый снежный дом.

«Значит, живет все-гаки кто-то на небе!»— обрадовался саам и побежал к тому облачному дому.

Вошел в дом, а там Гром сидит. По рукам, по ногам связан.

— Хорошо, что ты пришел, человек, — говорит Гром. — Развяжи меня поскорее!

Саам отвечает:

— Развяжи тебя — ты греметь начнешь! Я боюсь. Пусть тебя тот развязывает, который связал.

— Глупый ты человек. — рассердился Гром. — Да ведь меня Мороз связал. Зачем ему меня развязывать? Пока я не загремел, он на земле хозяин. Весна в тундре не начнется.

«Вот оно что! — подумал саам. — Раз так. надо развязывать».

Распутал узлы на руках — Гром рукавами взмахнул. Загремело кругом, так саама в сторону и отшвырнуло. Хорошо, что туча мягкая: упал — не ушибся.

А Гром его торопит:

— Скорей ноги развязывай!

Как быть? Начал дело — кончать надо. Зажмурился саам от страха и развязал Грому ноги.

Ох, что тут поднялось! Гром ногами топочет — грохот такой, что оглохнуть можно. Руками молнии на землю мечет — блеск такой, что ослепнуть можно.

Совсем перепугался наш саам. Одно только у него в голове: как бы поскорей с этого неба убраться! Прыгнуть бы вниз, да очень уж высоко. Тут как раз мимо него молния стрелой пролетала. Саам схватился за нее. Моргнуть не успел, как пала молния на землю. И саам с ней.

Угодил он прямо в болото. Ушел по самые плечи, только голова над трясиной поднимается. Попробовал саам выбраться, да куда там! Еще глубже увяз.

А кругом весна, морошка белым цветом расцветает, птицы хлопочут…

Прилетела на болото пара лебедей. Смотрит лебедиха — торчит что-то из трясины. Пень не пень, кочка не кочка, а для гнезда годится. Свила лебедиха гнездо на голове у саама. Положила три яйца, села насиживать.

Саам все терпит. Если уж в болоте увяз, так оно, может, и лучше. Солнце печет — гнездо ему макушку прикрывает. Дождь зарядит — он не мокнет.

Как-то отлучилась лебедиха ненадолго. Тут и пожаловал гость. Давно волк гнездо учуял, а теперь по кочкам к нему подобрался. Полакомился лебедиными яйцами, да, видно, мало ему показалось. Стал искать еще, ворошить гнездо лапами. Дерет твердыми когтями голову саама, а тот крикнуть боится, только глазами моргает, кряхтит. Наконец повернулся волк, чтобы назад идти. А саам изловчился и схватил зубами волка за хвост. Крепко стиснул зубы, хоть умри — не выпустит.