Михаил Липскеров - Маленький гном Вася

Ну, а Волк так на магнитофон разозлился, что изо всей силы по нему ногой шарахнул. Гитару себе об голову разбил, а остатки сжевал: надо же чем-то голод утолить!

Да, благодаря Васе не удалось Волку расправиться с поросятами и козлятами. Остался последний вариант: Красная Шапочка и её бабушка.

Нашёл Волк тропинку, по которой шла Красная Шапочка, и спокойно вышел ей навстречу. Вежливый, обаятельный. (А Вася за ним опять наблюдает.)

И говорит Волк, улыбаясь, Красной Шапочке:

- Это кто же у нас такие по лесу ходят? Это кто же в нашем лесу такие симпатичные?

А Красная Шапочка очень холодно Волку отвечает:

- Уходи, не хочу с тобой разговаривать, Такой же, как ты, чуть нас с бабушкой не съел!

А в Волке, конечно, прирождённый артист пропадал. Он начал рыдать, рвать на себе волосы и причитать:

- Позор! Позор на мою честную голову! Из-за одного разбойника - на весь волчий род пятно. Пойду утоплюсь!

Испугалась Красная Шапочка, подошла к Волку поближе, стала успокаивать:

- Прости меня, Волк, я не знала, что ты не такой!

- Что ты, конечно, не такой! Я очень порядочный Волк. Видишь, я даже не спросил тебя, куда ты идёшь.

- А я и не скрываю. Я иду к больной бабушке.

«Ах, Красная Шапочка, - подумал Вася, - разве можно доверять Волку!»

- Нет, нет! - Волк заткнул уши. - Ты мне ничего не говорила, я ничего не слышал!.. И знать не хочу, где живёт твоя бабушка.

- А я и не скрываю, она живёт за лесом.

- Не надо, не надо, - продолжал «уговаривать» Волк Красную Шапочку. - Меня это совсем не интересует - справа она живёт или слева?

- Да, там указатель есть, - простодушно пояснила Красная Шапочка.

Услышав это, Вася в ужасе схватился за голову, а потом помчался к указателю.

А Волк любезно поцеловал руку Красной Шапочке, протянул ей новейший журнал мод - чтобы подольше его рассматривала и помедленнее двигалась. Помахал на прощанье хвостом и побежал… конечно, к лесному указателю.

Однако Вася побывал там раньше. Он успел повернуть указатель в другую сторону. В какую? А вот слушайте дальше.

Подбежал Волк к указателю (уже развёрнутому Васей), подпрыгнул от радости:

- Ах ты, глупая Шапка и ейная бабка!

Захохотал Волк и громадными прыжками помчался по направлению, указанному стрелкой.

Вот и избушка. На двери - веревочка - всё, как положено. Облизнулся Волк, погладил свой голодный живот. Потянул за верёвочку - дверь открылась. Зашёл Волк в избушку.

- Здорово, бабка, - донёсся до Васи весёлый голос Волка. - Слазь с кровати, чтобы мне тебя удобней есть было!

А в ответ такой рёв раздался, такой грохот послышался, что Вася даже уши от ужаса прикрыл. Избушка затряслась, заходила ходуном, потом дверь распахнулась и здоровенная медвежья лапа выкинула Волка подальше от домика.

Волк, тихо повизгивая, сначала ползком-ползком - подальше от злосчастной избушки, потом вскочил и припустил что было сил…

А Вася довольный пошёл домой.

Дома мама спросила его:

- Ну, что ты сделал сегодня?

- Я спас от Волка трёх поросят, семерых козлят, Красную Шапочку и её бабушку.

- Ну и что, - спросил папа, - заметили тебя?

А Вася посмотрел на любимых родителей и ответил:

- А РАЗВЕ ЭТО САМОЕ ГЛАВНОЕ?

Итак, стояло прекрасное летнее утро. Папа и мама самого маленького гнома Васи, как всегда, смотрели телевизор. А Вася, вкусно позавтракав, отправился в лес пускать мыльные пузыри.

Надо сказать, что пускать мыльные пузыри - самое любимое занятие гномов. Ведь в умело пущенном пузыре даже самые маленькие гномы отражаются большими-пребольшими. И это гномам очень нравится. Жаль только, что мыльные пузыри быстро лопаются.

Итак, Вася сидел на пеньке и пускал восхитительные мыльные пузыри. А через несколько пеньков от Васи лежал на травке Волк и курил. У нашего Вол-ка, как вы успели заметить, была масса вредных привычек.

И вот когда Волк сделал очередную вредную затяжку, Васин мыльный пузырь сел ему на папироску, погасил её и с треском лопнул. Пососал Волк потухшую папироску, поудивлялся. Захотел снова прикурить. Но тут второй Васин пузырь попал Волку прямо в глаз. Волк взвыл от боли и заорал:

- Эй, кто меня ослепил?!

Вася со своего пенька, заикаясь, пробормотал: