Питер Браун - Спасение дикого робота

На пастбище пасутся коровы.

Над полями плывут облака.

Ветер колышет высокую траву.

Гудят и жужжат работающие машины.

Молоко течёт в бутылки.

Бутылки укладываются в ящики.

Ящики загружаются в кузов.

Грузовик отъезжает полный и возвращается пустой.

Дети играют с собакой.

Их отец работает в кабинете.

Роз мечтает о побеге.

На ферме жило множество птиц. Ласточки деловито сновали над лугом и ловили насекомых в траве. Стаи ворон кружили над полем, хрипло каркая. По ночам на охоту вылетали совы: они беззвучно носились взад-вперёд, искали зазевавшихся мышей. Роз никуда не могла деться с фермы, а вот птицы были вольны лететь куда глаза глядят. Счастливые!

Однажды Роз стояла посреди пастбища, запрокинув голову, и любовалась полётом ястреба. В это время коровы собрались около неё и принялись жевать траву. Они переходили с места на место, отгоняли хвостами мух, негромко мычали. Но Роз как будто оглохла и всё смотрела вверх, на ястреба в небе.

Наконец тёлочка Лили не выдержала и спросила:

— О чём ты думаешь, Роз?

Та обернулась на детский голос.

— Я думаю о сыне, — ответила она. — Вроде бы совсем недавно я смотрела, как летает Красноклювик. А теперь кажется, что это было в другой жизни.

— Ты, наверное, ненавидишь эту ферму, — сказала Аннабелла. — Я тебя понимаю. Работа здесь очень тяжёлая.

Роз покрутила головой.

— Работа здесь мне как раз нравится. Возиться с машинами, копаться в земле, ухаживать за животными — это по мне. Просто я очень скучаю по прежней жизни, по острову.

Тесс жевала одуванчики, но это ничуть не мешало ей разговаривать:

— Может, пора тебе привыкнуть, что ферма — твой новый дом? Тот остров ужасно далеко. Вряд ли ты когда-нибудь до него доберёшься.

— Ну что ты говоришь? — воскликнула Лили. — Роз обязательно нужно домой! Она должна вернуться к сыну и друзьям!

— Тесс права, — сказала Роз. — Возможно, я никогда не вернусь домой. Если бы у меня были крылья, как у сына, я бы могла долететь куда угодно. Но я не птица, я всего лишь робот.

После этих слов Роз все замолчали. Коровы принялись жевать траву, а Роз опять засмотрелась на ястреба. Её глаза неотрывно следили за птицей, пока та не растаяла в бескрайнем небе — свободная и вольная лететь куда глаза глядят.

Дети забрели за самые дальние амбары, прошли через поле и вышли к старому-престарому дубу. На это самое дерево в детстве карабкался их отец. Первые буквы его имени были вырезаны на стволе, под длинным столбиком других инициалов. Многие поколения семьи Шариф оставляли свои зарубки на этом дубе, начиная с предков, которые когда-то построили ферму «На холме». Дети знали, что однажды и они вырежут свои инициалы на тёмной коре.

Под раскидистым деревом валялись опавшие жёлуди. Джад расчистил себе местечко, сел, прислонившись спиной к стволу, и достал из кармана маленький компьютер. Джайя забралась на ветку. Брат с сестрой долго сидели в тени дуба, пока не увидели Роз, которая проходила мимо с большим и тяжёлым ящиком для инструментов.

— Эй, Роз, куда собралась? — окликнул Джад.

Роз остановилась.

— Дрон опять упал, — сказала она. — Я иду его чинить.

— Тебе помочь?

— Мне не надо помогать.

— Мне ску-у-учно, — протянула Джайя, сидя на ветке и болтая ногами. — Ты можешь нам что-нибудь показать, Роз?

Электронная помощница поставила свой ящик на землю.

— Какие будут распоряжения? — спросила она.

— Ну, не знаю, — сказала Джайя, наморщив лоб. — Ты умеешь делать сальто?

— Да, я умею делать сальто.

Девочка радостно улыбнулась.

— Тогда я приказываю тебе сделать сальто!

При этих словах Роз согнула железные ноги, высоко подпрыгнула, кувыркнулась в воздухе и мягко встала на землю. Идеальное сальто. Джад отложил компьютер. Джайя слезла с ветки. Детям стало интересно.

— А что ты ещё можешь? — спросил Джад. — Жонглировать умеешь?

— Да, я умею жонглировать.

— Тогда я приказываю тебе жонглировать… э-э-э… желудями!

Роз подошла к дереву, подняла с земли три самых крупных жёлудя и начала жонглировать, ни на секунду не сбиваясь с ритма. Джайя понаблюдала за ней и тоже стала подбрасывать жёлуди в воздух. Первый жёлудь улетел слишком высоко, второй — слишком далеко, и вскоре все жёлуди были разбросаны по траве.