Тамара Толчанова - Небесные сказки

Но неумолима была Настенька: «Да ты милее и краше их всех».

Ухватила его за руку и повела к родителям.

А там уже к смотру невесты готовились. Сватов, сватов понаехало. Каждый своего жениха нахваливает. А женихи друг на друга поглядывают, друг перед другом хвастают. Родители волнуются, невесту найти не могут.

И вдруг видят: идёт она и за руку пастуха тянет. Решили: потешается красавица.

А женихи стали ещё больше себе цену набивать. Стоят, подбоченясь, табак покуривают, усы покручивают.

Родители, как увидели Настеньку, так и ахнули:

– Иди скорее, переоденься в горнице. Видишь, сколько женихов понаехало. Один другого краше.

– Не нужны они мне, матушка. Вот мой суженый, вот мой любимый Егорушка. За него одного я замуж пойду. Спой, Егорушка, песню свою. Пусть все слышат и видят, за что я тебя полюбила. В чём твоя красота.

Насторожились сваты и женихи, приумолкли, с усмешкой на Егорушку уставились.

Хотел Егорушка запеть, но вместо голоса хриплые звуки вылетели из его груди.

Не пела душа под злыми насмешливыми взглядами. Душа его не для всех пела. Она пела только для Настеньки.

Взглянул на неё Егорушка, а она сжалась, как-то съёжилась. Вырвал он свою руку из руки красавицы и побежал.

Вслед себе слышал он смех, свист, топанье. Услыхал он и женский плач.

Показалось, плачет Настенька. Оглянулся он, и тут что-то твердое ударило ему в голову, кровь хлынула. Упал Егорушка, широко раскинув руки.

На последнем дыхании душа его вырвалась из груди и на глазах толпы превратилась в маленькую птичку. Взметнулась птичка и полетела высоко вверх, прямо к роще.

Увидела это Настенька, упала, потеряв сознание.

Похоронили Егорушку недалеко от дороги, на окраине рощи.

В тень превратилась красавица. Никто не мог от неё словечка добиться, как окаменела. Встанет утром, помолится и на могилку к Егорушке.

Так до самой зимы.

Мать с отцом извелись, глядя на неё. А к весне и она Богу душу отдала.

Перед смертью одну фразу вымолвила: «Похороните меня в роще».

Вот какая печальная история много лет живет в народе и передается из уст в уста. Многие искали две могилки. Одни нашли, другие не нашли.

Которые нашли, видели: стоят две могилки рядом под одним крестом.

А над могилкой Настеньки медная табличка прикреплена, на ней написаны такие слова:

Как похоронили Настеньку, и вправду с весны до осени поёт в роще маленькая птичка.

Далеко слышны её серебристые трели, чистые, как голос Егорушки.

Замолкают другие птицы, перестают петь петухи. Тихо, не шелохнувшись, стоят деревья.

Стоят люди и слушают. Прозвали эту птичку кто соловушкой, а кто – Егорушкой. Много лет прошло, а до сих пор поёт в роще звонкоголосая птаха.

Я стояла, заворожённая этой песней, и вспомнила рассказ о красавице Настеньке и пастушке Егорушке. О его прекрасных песнях, о любви к Настеньке. В этой песне звучит душа Егорушки. Значит, живёт его душа вечно, как вечно живет любовь.

Мне дали путевку в Коктебель – это прекраснейшее место в Крыму у горы Кара-Даг, расположенное между Судаком и Феодосией.

Я впервые у Чёрного моря. Август – курортный сезон, когда здесь много отдыхающих, которые живут своей жизнью, как, впрочем, и местное население – со своими, как говорят, радостями и горестями. А порою они (жители этого полуострова) могут поделиться с приезжим людом таким воспоминанием, в котором бывает трудно уловить грань между реальным событием и легендой, сказкой.

Я же ходила по берегу моря от Тихой бухты до Кара-Дага, влюбленная в красоту природы. Без устали смотрела в даль моря, и оно казалось бесконечным, одушевлённым существом, мудрым, щедрым, величавым и непредсказуемым. А над ним летали белоснежные чайки. Чайки и море – вот что поглощало мои мысли и чувства. Мне хотелось быть одной в этом загадочном окружении.

Так прошла первая неделя отдыха. Но однажды в тихий летний вечер, когда только начинали сгущаться сумерки, я шла, можно сказать, уже проторенной мною дорожкой к Кара-Дагу и у подножия увидела огонёк. Кто-то развел костёр. Когда подошла поближе, огонь уже угасал, и только светились еще не истлевшие угольки.