Георгий Науменко: Шут, Фома и Ерёма, солдат, пошехонцы и другие…

— Ой-ёй! Горю, спасите! — закричала лень.

— Эй, матушка! Не можешь ли ты и за меня крикнуть! — попросил лодырь.

— Напоил ты коня?

— Напоил.

— А почему же у него морда суха?

— Да воды не достал.

У одного крестьянина было три сына. Стал он стар и надумал передать хозяйство и дом одному из сыновей. Вот он собрал сыновей и говорит:

— Я хочу одному из вас передать хозяйство. Но хочу знать прежде ваши желания.

Старший сын говорит:

— Я хочу быть самым богатым.

Средний говорит:

— Я хочу быть самым сильным.

А младший сын сказал:

— Я желаю, чтобы из каждого посеянного мной зерна взошло бы сто ростков. Тогда все люди будут богаты хлебом и сыты.

Подошёл к нему отец и говорит:

— Теперь-то я знаю, кому должен передать своё хозяйство и дом. Младший сын заботится не только о себе, но и о других людях, ему и владеть хозяйством.

— Что это у тебя, Федюша, за хвороба такая, что ты ничего не ешь? — спрашивает отец сына. — Ты что-нибудь сегодня ел?

— Нет, — отвечает сын, — мать утром дала краюшку хлеба, да чёрствую. Я хотел в ведре намочить, да не влезла. Так я её сухую и изгрыз, больше ничего не ел.

— Как тебя зовут, мальчик?

— Так, как моего отца.

— А как твоего отца?

— А так, как меня.

— Ну, так скажи, как тебя кличут, когда обедать зовут?

— Да меня не надо звать, я первым прибегаю!

— Филя, ты съел пирог?

— Ей-ей, не я.

— А хочешь ещё?

— Хочу!

Отец говорит сыну:

— Ну и оборвались, сынок, мы с тобой на сенокосе*.

— Да мы, батюшка, так из дома вышли, — отвечает сын.

К бедняку в избу забрались ночью воры. Говорит он им с печки:

— Не знаю и что вы можете найти здесь в такое время, где я и днём сам почти ничего не нахожу.

У коробейника* спросили:

— Ну, как идёт твоя торговля?

— Да неважно, — ответил тот. — У кого есть деньги, те книг не покупают: ведь они неграмотны; а у грамотных-то денег нет!

У одного крестьянина было пять сыновей. Надумали сыновья делиться. Отец говорит:

— Не нужно делиться, ребята! Если будете жить раздельно, так у вас силы не будет.

— Как так не будет? — спрашивают сыновья. — Какая сила была, такая и будет!

Отец им отвечает:

— Нет, силы не будет. Вот мы живём все вместе, и дело справляется, а если жить по-одному, сила растеряется.

Взял отец веник и говорит:

— Вот вы все сильные, ребята здоровые, сломайте-ка этот веник.

Взялся старший сын ломать — веник только гнётся. Так и все сыновья ломали, а веник только гнётся. Тут отец развязал веник и дал старшему сыну прутик:

— Возьми-ка прутик! Сломаешь или нет?

Сын взял и легко сломал. Дал отец и другому сыну прутик, и тот сломал, там и третий. Отец говорит:

— Видите — веник в связке, так только гнётся, но не ломается, а один прутик ломается. Вот так и у нас. Если надумаете жить поодиночке — каждый сломает, а если будете жить дружно, одной семьёй, то никто вас не сломает.

Сыновья и не стали делиться.

Мать спрашивает сына:

— Фомушка, не хочешь ли редечки?

— Не слышу, матушка.

— Фомушка, не хочешь ли кислой капустки?

— Не слышу, матушка.

— Не хочешь ли, сынок, пирога с творогом?

— Давай скорей!

— Эй, Филя, зачем ты с ложкой спать ложишься?

— Да вчера видел во сне кисель, авось сегодня ночью похлебаю.

— Отворяй, хозяин, ворота!

— А кто идёт?

— Тот, кто всё умеет!

— Всё умеешь, так отворяй сам!

— Батюшка, долго ли нам терпеть бедность?

— Да год-полтора.

— А потом?

— Привыкнем!

— Свари, Акуля, суп, — просит мать. — А сколько соли сыпать — самой будет видно.

Акуля сыпала, сыпала и говорит:

— Теперя уж видно, полон чугунок!

— Филя, что вспотел-то? Чай в поле за сохой пыхтел?

— Да нет! Я квас пил и пряником закусывал.

— Как тебя зовут?

— Пелагея.

— А прясть хочешь?

— Не умею.

— А борщу?

— Не хочу.

— А пирога?

— Хоть два!

— Ну как, Данилушка, хорошо ли было в гостях? — спрашивает мать сына.

— Хорошо! На почётное место посадили, сладким мёдом напоили, дорогими яствами* накормили. Да вот беда — не проводили.