Георгий Науменко: Шут, Фома и Ерёма, солдат, пошехонцы и другие…

— Ветер закроет.

— Ленцо, съешь яйцо.

— Да, кабы оно чищеное было.

Мать говорит сыну:

— Кузьма, иди в поле горох косить.

Слез Кузьма с полатей, поглядел в окно и говорит:

— На дворе дождь идёт, в такую-то погоду и собаку на улицу не выгонишь.

Посмотрела мать в окно и сказала:

— Собак и верно не видно, а люди — ходят!

— Тит, пойдём сено сгребать!

— Грязно.

— Ну, так на посиделки*.

— Уж разве как-нибудь под забором пройти.

Собралась семья обедать. Отец спрашивает:

— Ваня, ты что сегодня работал?

— Батюшка, я луг косил, — отвечает старший сын.

— Так садись за стол. Егор, что работал?

— Коней убирал*.

— Садись за стол. Арина, что делала?

— Коров доила, печку топила.

— Садись за стол. А ты, Акулина, что делала?

— Батюшка, я сегодня не работала.

— Ну, так можешь сесть за печку. У нас ведь ведётся так: каково в работе приспел, таково и поел.

Мать говорит дочке:

— А чего нам, доченька, за дровами-то ехать в лес? Ты замуж выйдешь, а я помру.

Лето прошло, они не работали, дров не заготовили. Пришла зима, мороз холод и стужу принёс. Но мать не умерла, а дочку замуж никто не взял. Вот забрались они на печку, думают: «Хоть холодная, а всё теплее».

Вдруг треснул под порогом мороз. Мать с печки соскочила и говорит:

— Не за дровами ли в лес зовут?!

Нужно было хозяину нанять себе работника. Привёл он одного из города и велел жене дать ему есть вволю. Накрыла жена стол. Работник ест не ест, жуёт не жуёт, а только мямлится*.

— Этот не годится, — говорит хозяин, — такой же мямлистый и к работе будет.

Пошёл за другим. Приводит другого домой и велит жене дать ему есть вволю. Накрыла жена стол. Работник как стал уписывать за обе щеки всё, что ни подадут, в минуту всё очистил, что на столе было. Вылез вон из-за стола и благодарит.

— Вот этот — так добрый работник будет! — говорит хозяин. — Кто у хлеба скор, тот и у работы спор!

Однажды лежали лень и лодырь в саду под яблоней. Лень говорит:

— Эх и хороши яблочки-то! Хоть бы одно упало да в рот попало.

А лодырь говорит:

— И охота тебе, матушка-лень, языком болтать… Вот если б они были жёваные…

Лодыря спросили:

— Ты что так поздно начинаешь работу?

— Зато я рано её кончаю! — ответил тот.

Мать будит сына:

— Проснись, Ванюша, петушок поёт!

— Пусть себе поёт! Петушок маленький, для него и ночь коротка.

— Вставай, Ванюша, вставай, уже заря занимается.

— Пусть занимается — у неё до вечера дел много.

— Вставай, Ванюша, солнышко всходит.

— Пусть всходит — ему далеко бежать нужно.

— Вставай, Ванюша, блины на столе.

— Ну что ж! Раз мать велит — надо встать!

Сын спрашивает отца:

— Скажи, батюшка, воз дров — это много или мало?

— И много и мало, — отвечает тот. — Если купишь, то — мало, если напилишь да наколешь, ой как много!

— Эй, Филя, почему ты вчера в поле горох не косил?

— Вчера я был очень занят — у брата болел живот.

— Но ведь живот болел у брата, а не у тебя?

— А я ему помогал! Мы вместе на печке лежали и стонали, — ответил Филя.

— Батюшка, батюшка!

— Что, дитятко?

— Завтра ли у братьев в деревне праздник?

— Да, завтра. А что?

— Не то я пойду, ты останешься, не то ты останешься, а я пойду.

— Ну что ж, ступай…

— Батюшка, батюшка!

— Что тебе?

— Поди, нынче надо сено сгребать идти?

— Да, надо.

— Не то я полежу, а ты сгребать иди, не то ты сгребать иди, а я полежу.

Сгребали сено отец и сын.

— Ой, — говорит отец, — как же мы мало нагребли!

— Эвона! — говорит сын. — Ты старый, а я малый — кому ж тут было работать?

Сели они обедать.

— Ой, — говорит отец, — как много мы поели!

— Эвона! — говорит сын. — Ты человек и я человек — разве тут не было кому есть?

— Что ваши девчата делают?

— Шьют да поют.

— А матушки?

— Порют да плачут.

— Федул, что губы надул?

— Да кафтан прожёг.

— Зачинить можно.

— Да иглы нет.

— А велика ли дыра?

— Да один ворот остался.

Лень и лодырь целыми днями спали на соломе. Однажды солома загорелась.