Вера Новая - Сказоёжики бабушки Колючки

– А дальше… – улыбнулась сказочница.

Ёнику вдруг очень захотелось пошевелить своими колючками. Он потёр ими друг о друга и, сам не понял как, оторвавшись от земли, полетел.

– Я лечу! Я лечу-у-у!

Ёник так сильно кричал, что его услышали в глубине леса братья и сёстры.

– Что он кричит? – удивились ежата: они никак не хотели верить тому, что слышали их ушки.

– Папа! Мама! – побежали они домой. – Наш братец совсем замечтался. Мы не видим его, но слышим, как Ёник кричит: «Я лечу, я лечу…»

Встревоженные папа ёж Соп Сопыч, мама ёжа Фру-фи и даже дед ёжич Фырт высыпали вслед за ежатами точно горох и побежали на голос Ёника. Выскочив на опушку леса, они увидели, как над лугом, шурша колючками, словно стрекоза крыльями, носился Ёник.

– О, но так не бывает… – не верили своим глазам взрослые ежи.

Вдруг колючки ёженьки Ужимки подозрительно зашелестели, и никто ничего не успел сообразить, как она закружила в воздухе.

– Ур-ра-а-а! – закричали взвившиеся следом ёженька

Ежирка и ёженька Иголка. – Мы лети-и-им!

– Ур-ра-а-а! – вторили им взмывшие ввысь ёжик Фырчик, ёжик Коржик и ёжик Ёсик.

– Ах! – Мама ёжа Фру-фи сложила перед собой лапки лодочкой и, закрыв глаза, тоже зашуршала колючками, поднимаясь всё выше и выше.

– Ничего не понимаю, – моргал папа ёж Соп Сопыч.

– Как такое возможно?

– Они полетели, потому что поверили! – прослезился дед ёжич Фырт и, покряхтев, медленно оторвался от земли.

– Как же так? – недоумевал Соп Сопыч, глядя в небо, где реяли ёжики.

– Бабушка Колючка, – спросила ёженька Иголка, переживая, что папа ёж остался на земле, – неужели он не полетел?

– А это вы у Соп Сопыча спросите: научился ли он верить Творцу?

Все: дед ёжич по имени Фырт, бабушка ежиха по имени Колючка, мама ёжа по имени Фру-фи и семеро ежат: ёжик Фырчик, ёжик Коржик, ёжик Ёник, ёжик Ёсик, ёженька Иголка, ёженька Ежирка и ёженька Ужимка – уставились на папу ежа. Соп Сопыч глубоко вздохнул и, закрыв глаза, зашуршал иголками.

Однажды ночью, – начала следующую сказоёжку бабушка Колючка, – случился в лесу ураган. Страшно сердитый. Грибы потоптал. С черничных кусточков листья и ягоды оборвал да по лесу разбросал. У медведей малинник помял. Да что малинник! Деревья с корнем вывернул. Даже двухсотлетнюю старушку сосну, что собирала вокруг себя хороводы зверей да птиц, не пощадил – все сучья ей переломал! Сам дуб-вертун против урагана устоять не смог: ни одного жёлудя на ветках не осталось. А урагану всё мало! Гнёзда птичьи на землю поскидывал, норы звериные землёй засыпал, буреломом тропинки завалил. Насилу дождались лесные обитатели, когда ураган вон уберётся.

Выглянули звери и птицы из укрытий. Глазам своим не верят: разве это наш чистый, нарядный лес? Да по этакому лесу и ходить небезопасно! Деревья корнями едва за землю держатся, надломленные сучья того и гляди на голову упадут… Но делать нечего – за работу нужно браться, лес родимый расчищать.

– Вот напасть! – запричитал и дед ёжич Фырт, выбравшись наружу. – Дом-то наш цел, а вокруг что творится… Нам и не справиться без Михаила Потапыча.

– Да-а-а, – согласилась мама ёжа Фру-фи, покачивая головой, – придётся звать на помощь медведя, соседушку нашего.

– Но сначала уберём, что самим под силу. Ничего, что день начинается, – выспаться всегда успеем! А ну, – крикнул папа ёж детворе, – стройся!

Ёжик Фырчик, ёжик Коржик, ёжик Ёник, ёжик Ёсик, ёженька Иголка, ёженька Ежирка и ёженька Ужимка живо стали в шеренгу, довольные, что их к делу серьёзному приобщают.

Обошёл их папа ёж, посопел и говорит:

– Все, кроме малышей, за мной!

– А кто здесь малыши? – пискнул самый маленький в ежовом семействе ёжик Ёсик.

– Отгадай с трёх раз, – засмеялись старшие братья ёжики.

– Я большой! Большой! Папа, папочка, возьми и меня! – зашмыгал носом-пуговкой Ёсик.

Соп Сопыч очень любил младшего ежонка: уж больно Ёсик на него походил. Насупил было Соп Сопыч брови, вроде строгость напустил, да где там! Подхватил на руки Ёсика, поцеловал и в строй поставил.

– Это, получается, малышом буду я одна? За всех? – надула губки ёженька Ужимка, глядя, как младший братец Ёсик расплылся в счастливой улыбке.