Наталья Ларкин: Новые приключения кошки Нюси. Сокровища короля Андраша

«Мур! – беспокойно заёрзала в клетке кошка. – Опять у нас незапланированные приключения с полным отсутствием еды!»

– Надо как-то прорываться, – неуверенно предложила бабушка. – Не хочу ночевать в чистом поле. У меня колени больные и кошка на руках.

Дядя Витя запрыгнул обратно в машину и закричал:

– Есть прорваться! Всем пристегнуть ремни!

Ласточка лихо вырулила на крайнюю правую полосу, предназначенную для полиции и пожарных. Дядя Витя выжал газ и помчался вперёд. Перепуганные бабушка с дедушкой притихли. Вскоре пробка закончилась, путь домой, казалось, был свободен. Но, разумеется, лишь казалось. Через пару минут с воем сирен Ласточку догнала венгерская полицейская машина.

– Айн, цвай, полицай! Приехали, – грустно заметил дедушка.

Дядя Витя снова притормозил у обочины. Из автомобиля вылезли два офицера и направились к нарушителям.

– Подкеванок! – поздоровались они.

– Здорово, служивые! – бодро ответил им дядя Витя.

Бабушка с дедушкой напряжённо молчали.

– Биттэ, аусвайс, – попросили офицеры.

Они надеялись, что хоть кто-то из путешественников говорит по-немецки и сможет предъявить документы.

– Нихт ферштейн, – дядя Витя отрицал возможность общения.

Полицейские переглянулись и жестами попросили выйти из машины. Дядя Витя пожал плечами, открыл дверь и выбрался наружу. При виде человека в трусах у полицейских вытянулись лица, они сконфуженно замахали руками, чтобы дядя Витя сел обратно.

– Ну, ребят, не хотите – как хотите, – развёл руками дядя Витя.

Один из полицейских вежливо открыл ему дверь, жестом предлагая садиться обратно и ехать дальше. У дедушки из-под кепки от напряжения стекали на виски и шею капли пота. И тут Нюся, решившая, что пришло время и ей внести свою лепту в диалог, громко завела: «МА-А-У! Р-НЯ! Р-НЯ! Р-НЯ!»

Шерсть у неё на загривке встала дыбом, хищный оскал обнажил торчавшие клыки, прижатые к голове уши сигнализировали о её полной боевой готовности. Бабушка с дедушкой виновато улыбались. Перепуганные полицейские захлопнули за дядей Витей дверь и крикнули:

– Ком, ком нах хаус!

С невозмутимым, как у разведчика, видом дядя Витя завёл мотор и рванул вперёд. Дедушка с облегчением промокнул носовым платком очередную струйку пота. Нюся покосилась на белую, как мел, бабушку и прекратила орать.

Вскоре компания благополучно миновала границу. Замелькали знакомые сельские пейзажи. Уже привыкшая к хорошим венгерским дорогам, Ласточка недовольно ревела, но упрямо шла вперёд. Дядя Витя давил на педаль газа так, что фуры разъезжались в сторону, освобождая Ласточке дорогу. Клетку трясло, поэтому Нюся постоянно клацала зубами. «Мы-мы-мры! – мечтала она. – Вот приеду на дачу и сразу к бабушке на кровать прыгну. Лапки вытяну и буду валяться. И поем».

Дедушка с бабушкой ехали молча, чтобы не отвлекать дядю Витю от дороги. Как и Нюську, деда одолевали мысли о еде. Он провожал голодным взглядом поля с пасущимися козами и коровами, мысленно представляя шашлык.

Наконец появился указатель «Село Великие Кошарища, 20 километров». Бабушка, как первоклассница, захлопала в ладоши. Нюся вздохнула. Венгрия ей очень понравилась. «Мур! – она выпустила коготки. – Буду приходить к дяде Вите в машину, запах Венгрии вспоминать».

На горизонте замаячило село. Бабушка оживилась, достала из сумочки зеркальце и принялась поправлять причёску. Щебень брызгами разлетался из-под колёс. Деревья, посаженные вдоль дороги, встречали путешественников ласковым шелестом листвы. Ласточка с победным грохотом въехала в Великие Кошарища, разогнав в разные стороны белых и рябых кур, мирно разгуливавших за поворотом в поисках зерна. Куры разлетелись в разные стороны, недовольно квохча.

«Мур! – прокомментировала из клетки Нюся. – Еда полетела…»

Лихо свернув с Цветочной на улицу Ленина, дядя Витя попал колесом в лужу и чуть не обрызгал мужчину в элегантном летнем пальто и широкополой шляпе, куда-то шагавшего вдоль забора.