Элизабет Рудник - Аладдин

— Привет, — сказал он, и очаровательная улыбка озарила его миловидное лицо, отчего оно стало еще красивее. — Пожалуй, это мое. Надо было заняться карманом, но ты выбрала сумку. Вот она, жадность… Она всегда будет тебе мешать.

Женщина, которая первой привлекла внимание Аладдина, пожала плечами.

— Все равно у тебя нет ничего, что стоило бы украсть, — заявила она и, покачивая бедрами, скрылась в рыночной толпе, увлекая за собой подругу. Аладдин слышал, как подельницы ворчат, и знал, что они уже высматривают следующую жертву.

Юноша быстро вскарабкался по неровной стене соседнего здания, прыгнул на крышу и подождал, пока Абу к нему присоединится.

— Ну, как у нас дела?

В ответ Абу протянул ему маленькую смуглую ручку, сжимавшую ожерелье с ярко-желтым камнем.

— Хорошая обезьянка, — похвалил довольный хозяин. Он знал, что производил впечатление простака. Но уж кем-кем, а простаком он точно не был. Подняв ожерелье повыше и подставив его лучам солнца так, что оно соблазнительно засияло, молодой человек улыбнулся еще шире. Кажется, сегодня нищий немного разбогател.

Далиа стояла, скрестив руки. С другой стороны искусно украшенной двери покоев ее госпожи доносились тяжелые шаги дворцовой стражи. Слышала она также и протесты Жасмин, которая пыталась уговорами разрешить сложившуюся ситуацию.

Через секунду двери распахнулись, и на пороге показалась сама принцесса. Девушка силилась сохранить видимость достоинства, но ее бесцеремонно препроводили внутрь, захлопнув двери позади. Далиа старательно прятала улыбку.

— Как далеко вы добрались на сей раз? — спросила служанка.

Жасмин бросила на нее досадливый взгляд.

— Я думала, что нашла выход, о котором страже неизвестно, — отозвалась она и принялась ходить взад-вперед по комнате. Стены ее покоев, более напоминавших библиотеку, чем спальню, были увешаны картами, книги теснились на полках, столах, стульях. Роскошные плотные занавеси обрамляли высокие окна, из которых открывался вид на раскинувшийся внизу город — ее город.

Далиа последовала за Жасмин. Она знала, как отчаянно принцессе хочется узнать, что происходит за дворцовыми стенами. Но служанка понимала также и то, что в глубине души осознавала и ее госпожа: Жасмин — принцесса Аграбы. А поэтому место ее было внутри стен, а не снаружи.

— Не беспокойтесь, когда-нибудь вам это удастся, — подбодрила она молодую хозяйку, пытаясь придать голосу уверенность.

Жасмин вздохнула.

— Как могу я править народом, которого даже не знаю? — спросила она и, направившись к окну, выглянула во двор. Деревья, что росли близко к стенам, обрезали, чтобы девушка не попыталась (в очередной раз) спуститься по ним. Внизу в саду нес охрану бдительный стражник, а на окнах нижнего этажа теперь были установлены решетки. Все это — результат непрекращающихся попыток Жасмин сбежать.

— Никто от вас этого и не требует, — заметила Далиа. — Вам достаточно просто просыпаться, вести себя как принцесса и ждать смерти.

— Очень увлекательно, — откликнулась госпожа, махнув рукой в ответ на неудачную попытку подруги пошутить. — Мне этого недостаточно. Я хочу править Аграбой.

Девушка опустилась на широкий подоконник. На мягких лапах к ней приблизился ее любимый тигр Раджа и положил свою большую голову ей на колени. Принцесса рассеянно провела рукой по полосатой шерсти. Раджа появился у нее еще котенком. Внушительный размер зверя, огромные лапы, острые зубы — всего этого Жасмин не боялась. Она видела перед собой лишь друга и спутника, надежную и постоянную часть жизни во дворце. Что еще здесь было постоянным? Все, а особенно ее желание вырваться из этой жизни.

Мир ее был ограничен — роскошные покои, дворец и сад с его растениями и животными, призванными создавать иллюзию естественной природы. Но как блеск дворца не мог затмить нищеты улиц Аграбы, так и саду не удавалось стать лесом. Жасмин сама вечно притворялась. Делала вид, что любит такое существование, что ее интересуют бессмысленные повседневные дела. Она вздохнула. Нет. Она не была счастлива от того, что целыми днями читала о том, как другие люди живут по-настоящему, как султаны рискуют всем ради народа, как вершат его судьбы. Ей хотелось самой все это пережить, все это делать.

— Расскажи мне про рынок еще разок, — наконец произнесла она, глядя на служанку.

Далиа нежно улыбнулась. Она любила Жасмин, как сестру. Во многом они и были словно сестры. Насколько помнила принцесса, Далиа всегда была частью ее жизни. Однако, несмотря на это, Далиа все же была служанкой, а Жасмин — госпожой, поэтому девушка не имела права отказывать принцессе, хотя иногда ей этого и хотелось. Особенно когда ее просьбы повторялось раз за разом до бесконечности.