Ребекка Стид - Восход

Тетя лишь покачала головой.

— Настанет день, когда тебе все-таки придется вести себя, как подобает леди. Тиа, пора взрослеть…

— Как ты любишь напоминать мне об этом! — Держа в одной руке свернутый блин, Тиа сунула ноги в коньки и подхватила свою накидку с вешалки. — Пожелаешь мне удачи?

Тетя послала ей воздушный поцелуй. Тиа послала такой же в ответ, театрально вскинула руку и крутанулась в сторону двери. Сделав глубокий вдох, она оттолкнулась коньком и выехала наружу, прямо в гущу уличного движения.

Поедая на ходу блинчик с ягодами, Тиа размеренно катилась по главной улице и махала рукой попадавшимся на глаза знакомым. Наступил час пик, многие люди спешили на работу, и она старалась глядеть под ноги и лавировала между конькобежцами, пытаясь как можно быстрее добраться до места встречи с Маттиасом.

Маттиас жил недалеко от Пятой улицы, узкой дороги, отделявшейся от главного проезда. Тиа едва не оступилась на повороте, когда какой-то парень резко затормозил прямо перед ней. Ей удалось сохранить равновесие и скорость, и она поспешила дальше. Маттиас стоял перед своей квартирой вместе с мамой, Селой. Они с Тиа были родственниками: Села приходилось кузиной Лане и маме Тиа, Маи. Мама Тиа умерла, когда Тиа была совсем крошкой.

— Тиа! — окликнула ее Села. — Прошло уже две недели, как мы не виделись. Бог мой, вы только посмотрите! Тиа, ты сегодня просто очаровательна, честно.

Тиа кокетливо кивнула ей и смущенно поблагодарила за комплимент. Села не сказала о том, что она просто копия мамы, но Тиа и сама знала, что это так. Кем бы ни был ее отец — можно было только гадать, — он никак не повлиял на ее внешность. У Тиа остался мамин портрет, нарисованный талантливыми руками Селы. Она специально носила длинные волосы, так же, как и мама когда-то. И, хотя Тиа даже самой себе не призналась бы, что задумывалась об этом, но где-то в глубине души она надеялась, что ее темная шевелюра хорошо смотрится на белом меху.

Села поймала Тиа за руку и поддернула ее рукав вниз.

— Маловато слегка! — Она нахмурилась. — Я бы раздобыла парочку подходящих для тебя.

Мехов не хватало, как и всего остального. Кажется, так было всю ее сознательную жизнь.

— В длинной одежде тяжело ездить на коньках, — поспешно ответила Тиа. — А эта — в самый раз.

За спиной Селы заскрипела дверь, и выглянул младший брат Маттиаса, Эзра. В руке он держал надкушенную рисовую лепешку.

— Тиа!

— Доброе утро, Эзра.

— А у меня завтра день рождения!

Тиа улыбнулась.

— Я помню.

— Мне исполнится пять.

— Мы знаем! — сказал Маттиас. — Ты уже месяц об этом твердишь. — Он наклонился и пощекотал мальчика. Эзра взвизгнул и скрылся в доме. — Тиа, поехали. Я стою тут уже вечность, еще немного, и оледенею.

Села пожелала ребятам удачи, и они отправились в путь.

Тиа с Маттиасом вместе учились кататься на коньках. Им было всего по два года, когда они, спотыкаясь, ковыляли по задворкам под присмотром Ланы и Селы. Теперь они двигались как единое целое, синхронно переставляя ноги.

Почти весь путь до палаты Совета они проделали молча. Тиа декламировала про себя речь, обращенную к членам Совета. Она столько раз переписывала ее на своем световом планшете, что сияющие строчки буквально стояли перед глазами. Когда они приближались к Восьмому проезду, Тиа почувствовала, что Маттиас начал съезжать налево.

— Нет, Маттиас! — сразу сказала она. — У нас нет времени!

— Время есть.

Неподалеку отсюда исключительно в дни заседания Совета одна наследница Четвертой линии родословной по имени Джиа пекла сладкие рулеты и продавала их с пылу с жару прямо в дверях своей квартиры. Никто понятия не имел, откуда у нее бралось столько провизии, но никто и не спрашивал. У Джиа выходили совершенно необыкновенные рулеты: пышные, воздушные, со сладкой корочкой. В конце месяца перед заседанием члены Совета толклись у дверей Джиа: ее выпечка была весьма популярной.

— Я все восполню, — сказала Тиа. — Обещаю тебе. Куплю пару рулетов по дороге домой.

— Но они горячие только сейчас. — Маттиас замедлил ход и сердито посмотрел на нее.

Он был прав. Остывшие рулеты теряли весь свой вкус. Бедный Маттиас, он, похоже, мечтал побаловать себя уже много дней. Тиа покачала головой и посмотрела на него глазами, полными раскаяния. Она понимала, что Маттиас вряд ли сможет устоять.

— Тогда в следующий раз — вдвое больше! — сердито пробурчал он, снова разгоняясь.

Несколько минут спустя неподалеку показались высокие двери палаты Совета. Маттиас с теплой улыбкой пожелал ей удачи и поднялся вверх по лестнице на балкон для зрителей. Тиа скинула коньки и пробралась через толпу к боковым местам, предназначенным для горожан, желающих обратиться к Совету. Она присела и огляделась вокруг.