Ирина Татаринова - Сказки Албании

Только съел хозяин два — три куска и уже вытирает губы, вытирает руки, встает из-за стола со словами:

— Слава богу! Сыт ли, не сыт, а уж гость, наверно, сыт!

Муса ему в ответ:

— Сдается мне, что ты недавно обедал. А у меня с утра ничего во рту не было, живот с голоду подвело.

Сказал и приналег на еду; ест, за обе щеки уплетает, смотреть завидно.

Наелся Муса досыта, а на блюде еще большой кусок лепешки остался. Позвал Муса сестру:

— Иди, сестренка, покушай и ты немного.

Стала сестра отговариваться: сыта, мол, есть не хочу. Видит Муса, не уговорить ее, подозвал он собаку, что лежала у порога и ждала, когда ей объедки со стола бросят, и отдал все, что на блюде осталось.

Скупой хозяин мучился от жадности, но при госте сказать ничего не мог.

Легли все спать. Гостя положили в ту комнату, где очаг. Муса, как только лег, захрапел — притворился, будто спит мертвым сном. А хозяин дома никак не может на пустой желудок заснуть. Вертелся он, вертелся в постели, наконец не вытерпел, позвал жену:

— Вставай, жена, приготовь мне что-нибудь поесть, я с голоду умираю. Боюсь, до утра не дотяну!

— Что же тебе приготовить?

— Что хочешь, только поскорей, сил моих больше нет!

Встала жена, быстро замесила тесто, приготовила для скорости куляч — круглый хлеб, что прямо в золе пекут, закопала куляч в горячую золу, а сверху головешки положила.

А Муса все слышал и наблюдал за сестрой краешком глаза. Улучил он минутку, скок с постели — и прямо к сестре:

— Что это ты, сестренка, так поздно ночью делаешь?

— Да вот пришла головешки золой засыпать!

— Как хорошо, что мы одни, — сказал Муса, — сейчас я расскажу тебе, какой я сон видел. Приснилось мне, будто мы поделили нашу землю на три части, и скот, и гору разделили. Самому старшему досталась вот эта часть, где ручей и два дуба-близнеца, — и с этими словами он провел щипцами для углей линию через весь куляч, — а второму — вот отсюда, от дубов и до той вон поляны, — и опять провел щипцами по кулячу, — а мне… Как бы тебе показать? Да, вот отсюда и досюда. А гору мы вот так разделили, а нивы так, а луга так.

И Муса все время, пока говорил, тыкал щипцами в куляч и так перемешал его с золой, что уж и не разобрать было, где тесто, а где зола.

— Что ты наделал, брат! Ведь я в золе куляч для мужа пекла! — воскликнула сестра.

— Да что ты говоришь? А я и не знал, — сказал Муса и лег спать.

Жена рассказала мужу о том, что случилось, и он опять стал просить:

— Не ленись, приготовь мне чул, умираю с голоду.

Встала жена, пошла к очагу, раздула огонь, поставила на огонь котел с водой, насыпала муки, стала чул варить.

Муса опять притворился, будто спит, а сам краешком глаза за сестрой наблюдает.

Только вода в котле булькать начала, Муса скок с постели — и к сестре:

— Что ты, сестренка, здесь так поздно ночью делаешь?

— Да вот не успела днем белье достирать, — ответила сестра. — Поставила кипятить.

— Сестра, будь добренькой, выстирай мне феску, — и с этими словами Муса бросил в котел свою феску.

— Что ты наделал, брат! — крикнула сестра. — Ведь это я для мужа чул варила!

Рассказала жена мужу, что случилось, и попросил он ее подоить корову и принести ему хоть молока попить.

А Муса подслушал их разговор, скок с постели — и спрятался под лестницей.

Надоила хозяйка молока, вернулась в дом, и только она стала впотьмах по лестнице подыматься, а Муса вышел ей навстречу и, изменив голос, сказал:

— Дай я здесь молоко выпью, а то твой брат еще что-нибудь придумает!

И выпил Муса все молоко.

Понял хозяин, что не перехитрить ему Мусу. Встал он и пошел в огород. «Дай, — думает, — хоть сырой капустки поем».

А Муса и здесь не сплошал: потихоньку вышел следом за зятем, взял палку и ну его в темноте лупить. Сам бьет, а сестре кричит:

— Эй, сестренка, иди скорей, осел к тебе в капусту зашел!

Хозяин убежал поскорей домой и опять лег в постель голодный и избитый.

Наутро Муса стал просить зятя отпустить сестру домой погостить. Хоть и очень не хотелось хозяину отпускать жену, да побоялся он: «А вдруг Муса расскажет людям, как он меня за скупость проучил!» И отпустил жену в родную деревню.